Неточные совпадения
Дом князя Прозоровского находился на Никитской, близ
церкви Вознесения. Он был, как большинство
московских домов того времени, одноэтажный, деревянный. Главный корпус стоял
в глубине двора,
в середине которого, как раз перед домом, разбит был круглый садик с жидкой растительностью,
в описываемое нами время занесенный снегом.
Во время эпидемий всякие сборища губительны. Бывший тогда
московским митрополитом знаменитый Амвросий Зертись-Каменский приехал к Петру Дмитриевичу Еропкину посоветоваться, не убрать ли икону Варварской Божьей Матери
в церковь.
Венчание происходило
в церкви Феодора Студита, что на Никитской, а бал был дан
в доме князя Ивана Андреевича Прозоровского, перебравшегося во флигель, где было еще несколько свободных комнат, и отдавшего дом
в распоряжение молодых супругов. Весь великосветский
московский бомонд присутствовал на этой свадьбе «непобедимого Суворова» и бывшей невесты князя Баратова.
Расскажем в коротких словах его содержание, обнажив главный ход от явлений эпизодических: влюбленный в неизвестную девушку, виденную им недавно
в московской церкви Спаса на Бору, Юрий Милославский едет в Нижний; в продолжение дороги, а особливо в доме боярина Кручины Шалонского глаза его открываются, и раскаяние в присяге Владиславу им овладевает; в Нижнем это чувство возрастает до высочайшей степени, до отчаяния, и Юрий, сказав речь в собрании сановников нижегородских как посланник Гонсевского и спрошенный Мининым: что бы он сделал на их месте? — не выдержал и дал совет идти к Москве, ибо поляки слабы.
Неточные совпадения
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою
церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших
московских конфект, глядел и на шедшего
в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего
в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними
в бедную жизнь их.
Не дожидаясь, когда встанет жена, Самгин пошел к дантисту. День был хороший,
в небе цвело серебряное солнце, похожее на хризантему;
в воздухе играл звон колоколов, из
церквей, от поздней обедни, выходил дородный
московский народ.
Колокол ударял твердо и определенно по одному разу
в две или даже
в три секунды, но это был не набат, а какой-то приятный, плавный звон, и я вдруг различил, что это ведь — звон знакомый, что звонят у Николы,
в красной
церкви напротив Тушара, —
в старинной
московской церкви, которую я так помню, выстроенной еще при Алексее Михайловиче, узорчатой, многоглавой и «
в столпах», — и что теперь только что минула Святая неделя и на тощих березках
в палисаднике тушаровского дома уже трепещут новорожденные зелененькие листочки.
Воскресные и праздничные дни тоже вносили некоторое разнообразие
в жизнь нашей семьи.
В эти дни матушка с сестрой выезжали к обедне, а накануне больших праздников и ко всенощной, и непременно
в одну из модных
московских церквей.
Только
в начале
московского периода моей жизни я впервые почувствовал красоту старинных
церквей и православного богослужения и пережил что-то похожее на то, что многие переживают
в детстве, но при ином состоянии сознания.