Неточные совпадения
Граф посвящал все свое время лакомому куску — состоянию княжны Баратовой и, свободно черпая золото из этой сокровищницы и для себя, и для конфедератской кассы, утешался этим, питая твердую надежду овладеть в
будущем самой княжной, относившейся к нему не только с прежним презрением, но почти с нескрываемою гадливостью.
Не брезговал, впрочем,
граф попутно и другими представительницами прекрасного пола Белокаменной, даже теми, которых он называл «мастодонтами» и уверял пана Кржижановского, что от них пахнет потом и луком. В
будущем же ему улыбалась сладость обладания недоступной княжной.
Хозяйка сказала ему о наступающем дне свадьбы дочери и племянницы и просила
графа осчастливить ее, быть посаженым отцом у ее дочери. Александр Васильевич согласился и, сверх того, вызвался быть посаженым отцом и у племянницы, заявив, что любит обеих невест и желает познакомиться с их
будущими мужьями. Госпожа Грин поблагодарила
графа за честь.
Старики-посетители, почетные гости Шишковых, заметили меня, и Н. С. Мордвинов (
будущий граф), М. И. Кутузов (будущий светлейший князь Смоленский), М. М. Бакунин, а более всех жена Кутузова, знаменитая своей особенной славой, женщина чрезвычайно умная, образованная и страстная любительница театра (известный друг актрисы Жорж), приветствовали меня уже не казенными похвалами, которыми обыкновенно осыпают с ног до головы всех без исключения благородных артистов.
По окончании курса он был сперва учителем математики в том же шляхетском корпусе, но вскоре по вызову великого князя Павла Петровича, в числе лучших офицеров, был отправлен на службу в гатчинскую артиллерию, где Алексеем Андреевичем и сделан был первый шаг к быстрому возвышению. Вот как рассказывают об этом, и, надо сказать, не без злорадства, современники
будущего графа, либералы конца восемнадцатого века — водились они и тогда.
Неточные совпадения
У нас все в голове времена вечеров барона Гольбаха и первого представления «Фигаро», когда вся аристократия Парижа стояла дни целые, делая хвост, и модные дамы без обеда ели сухие бриошки, чтоб добиться места и увидать революционную пьесу, которую через месяц будут давать в Версале (
граф Прованский, то есть
будущий Людовик XVIII, в роли Фигаро, Мария-Антуанетта — в роли Сусанны!).
Евгению Павловичу показалось, что он и Аделаида еще не совершенно сошлись друг с другом; но в
будущем казалось неминуемым совершенно добровольное и сердечное подчинение пылкой Аделаиды уму и опыту князя Щ. К тому же и уроки, вынесенные семейством, страшно на него подействовали, и, главное, последний случай с Аглаей и эмигрантом
графом.
Я видел пагубные последствия этого поветрия на
графе ТвэрдоонтС и не мог не трепетать за
будущее России.
Как истый остзеец, и потому настоящий, так сказать прирожденный аристократ,
граф и в самом деле мог гордиться тем, что его дворянство не идет разгильдяйскою походкой дворянства русского, походкою, которая обличала уже все его бессилие в ту пору, когда оно, только что исполнив славное дело обороны отечества, имело, может быть, самое удобное время, чтоб обдумать свое
будущее и идти к целям своего призвания.
Это случилось вскоре после их поездки к Кипренскому, именно в одну из тех пауз, о которых я рассказывала. Неудачнее подобного момента, казалось, нельзя было и выбрать: когда княгиня, совсем забывая себя, вся была в детях и напряженно сосредоточивалась, прозирая в их
будущее,
граф в самых почтительных выражениях представил ей свою декларацию.