Не ожидая из этой двери появления самого графа, Антон Антонович, нервно разбитый долгим ожиданием, вздрогнул и остановился, как вкопанный, широко раскрытыми, почти полными
ужаса глазами глядя на приближающегося к нему властного хозяина.
Неточные совпадения
На него напала смелость отчаяния. Он с
ужасом думал, что вот сейчас промчатся эти чудесные мгновения, когда она, его бывшая Талечка, здесь, рядом с ним. Он глядит в ее дивные
глаза, он чувствует ее дыхание.
Семен Павлович стал припоминать подробности ночного приключения, и
ужас его поступка еще более усилился в его
глазах.
Картина, которая представилась
глазам графини Натальи Федоровны Аракчеевой, была, на самом деле, полна холодящего душу
ужаса.
Она глядела на вошедшего полными
ужаса, широко раскрытыми
глазами.
В это время сверкнула страшная молния и осветила наклоненного убийцу и его несчастную, уже бездыханную жертву, широко раскрытыми, полными предсмертного
ужаса, с остановившимся взглядом
глазами глядевшую на своего палача.
Ясно, что при такой обстановке совсем невозможно было бы существовать, если б не имелось в виду облегчительного элемента, позволяющего взглянуть на все эти
ужасы глазами пьяного человека, который готов и море переплыть, и с колокольни соскочить без всякой мысли о том, что из этого может произойти.
Я чувствовал на себе тысячи округленных от
ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, волосаторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее. Вот уже два шага, она обернулась —
И каждый нерв казался похожим на вздыбившуюся выгнутую проволоку, на вершине которой маленькая головка с безумно вытаращенными от
ужаса глазами, судорожно разинутым, задохнувшимся, безмолвным ртом.
Неточные совпадения
Постой! уж скоро странничек // Доскажет быль афонскую, // Как турка взбунтовавшихся // Монахов в море гнал, // Как шли покорно иноки // И погибали сотнями — // Услышишь шепот
ужаса, // Увидишь ряд испуганных, // Слезами полных
глаз!
Но перенесемся мыслью за сто лет тому назад, поставим себя на место достославных наших предков, и мы легко поймем тот
ужас, который долженствовал обуять их при виде этих вращающихся
глаз и этого раскрытого рта, из которого ничего не выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой часов.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я не вижу даже возможности. Ах, ах, какой
ужас! И как тривиально она кричала, — говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер
глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.
― Да, сон, ― сказала она. ― Давно уж я видела этот сон. Я видела, что я вбежала в свою спальню, что мне нужно там взять что-то, узнать что-то; ты знаешь, как это бывает во сне, ― говорила она, с
ужасом широко открывая
глаза, ― и в спальне, в углу стоит что-то.
«Как же я останусь один без нее?» с
ужасом подумал он и взял мелок. — Постойте, — сказал он, садясь к столу. — Я давно хотел спросить у вас одну вещь. Он глядел ей прямо в ласковые, хотя и испуганные
глаза.