— Добре, добре, брат староста! Настоено как следует. Дай-ка
кусочек хлебца с солью, а перцовку убери; но нет, так и быть, налей еще стаканчик из другого, на дорожку. Ну, теперь убирай! Да смотри у меня, долей непременно, чтоб оба штофа всегда были целы, забузую тебя, ракалья!
Марья Шатова была видимо довольна поспешностию и почти с жадностию принялась за чай, но за самоваром бежать не понадобилось: она выпила всего полчашки и проглотила лишь крошечный
кусочек хлебца. От телятины брезгливо и раздражительно отказалась.
— Ты бога не обижай… Чего тебе надо?.. Ничего не надо…
Кусочек хлебца разве. А бога обижать грех. Это от беса. Беси — они всяко ногу подставляют. Знаю я их. Обижены они, беси-то. Злые. Обижены, оттого и злы. Вот и не надо обижаться, а то уподобишься бесу. Тебя обидят, а ты им скажи: спаси вас Христос! И уйди прочь. Ну их! Тленность они все. Главное-то — твоё. Душу-то не отнимут. Спрячь её, и не отнимут.
Неточные совпадения
То под забором Степушка сидит и редьку гложет, или морковь сосет, или грязный кочан капусты под себя крошит; то ведро с водой куда-то тащит и кряхтит; то под горшочком огонек раскладывает и какие-то черные
кусочки из-за пазухи в горшок бросает; то у себя в чуланчике деревяшкой постукивает, гвоздик приколачивает, полочку для
хлебца устроивает.
На наре его обыкновенно стоит сундучок аршина в полтора, зеленый или коричневый, около него и под ним разложены
кусочки сахару, белые
хлебцы, величиною с кулак, папиросы, бутылки с молоком и еще какие-то товары, завернутые в бумажки и грязные тряпочки.
— Ничего не нужно, мастерица:
хлебца ржаного
кусочек да водицы… Сладко ел, сладко пил, сладко жил, — пора и честь знать.
Кусочка, матери мои, не уволит дома съесть, белого
хлебца к чайку не купит.
Ну,
хлебца кусочек утром, да чтоб приправа посмачнее была, так лучку купить.