Он прибыл туда около шести часов вечера и остановился в доме для приезжающих, так называемой «гостинице». С полчаса спустя, пришел грузинский полицеймейстер господин Макариус и передал доктору
желание графа видеть его сейчас же, так как чай уже подан.
Неточные совпадения
Бойкая и сметливая женщина, Настасья скоро поняла загадочный для других характер своего угрюмого барина, изучила его вкусы и привычки и угадывала и предупреждала все его
желания. Она получила звание правительницы на мызе Аракчеева и благодаря ей здесь водворились образцовые порядки и замечательная аккуратность по всем отраслям сельского хозяйства. Как домоправительнице, при переезде в Грузино Настасье назначено было большое жалованье и она скоро вошла в большую силу при
графе.
Среди прежних благодетельствованных графинею лиц настоящих несчастных, которые бы решились отправиться к самому
графу за помощью, не оказалось, хотя многих из них графиня не замедлила уведомить о
желании его сиятельства.
Великий князь Николай Павлович одобрил это решение своего брата Михаила и даже отправил к нему генерала Толля, начальника главного штаба первой армии, главная квартира которой находилась в Могилеве на Днестре, прибывшего в столицу с тайным поручением к новому императору от главнокомандующего этой армией,
графа Сакена, выразив ему
желание, чтобы он оставался в Неннале с великим князем, под предлогом, что они ожидают императора.
Смешки, впрочем, оставались смешками, а во внутреннее «я»
графа Аракчеева никто проникнуть не хотел; да если бы у кого и явилось подобное
желание, то он едва ли сумел бы — Алексей Андреевич был загадкой даже для близких к нему людей, чем объясняются многие, почти легендарные рассказы о нем современников.
«Я ласкал ее, — продолжал рассуждать сам с собой
граф, — но только тогда, когда у меня было свободное время, было
желание, разве я мог разделять страсть этой огненной по натуре женщины, не естественно ли, что она изменяла мне?»
Так решил
граф Аракчеев и начал припоминать все мелкие заботы, которыми окружала его эта женщина, угадывавшая его
желания по взгляду, по мановению его руки… Даже устранение с его пути Бахметьевой, устранение, несомненно, преступное, но явившееся единственным исходом, чтобы избегнуть громкого скандала, в его глазах явилось почти доблестным поступком Минкиной… Из любви к нему она не останавливалась перед преступлениями!..
Он давил ее, парализовал ее волю и за минуту твердая в своей решимости говорить с
графом Алексеем Андреевичем и добиться от него исполнения ее
желания, добиться в первый раз в жизни, она, оставшись одна в полутемной от пасмурного раннего петербургского утра, огромной приемной, вдруг струсила и даже была недалека от позорного бегства, и лишь силою, казалось ей, исполнения христианского долга, слабая, трепещущая осталась и как-то не сразу поняла слова возвратившегося в приемную после доклада Семидалова, лаконично сказавшего ей...
Граф Аракчеев, несомненно, исполнит волю своей оскорбленной жены, исполнит, положим, не по своему
желанию, а из боязни придворного скандала, но что ей за дело до того, по воле ли
графа или против его воли, она сделается графиней Аракчеевой.
Неточные совпадения
Про нее уведомлял Евгений Павлович в одном довольно нескладном письме из Парижа, что она, после короткой и необычайной привязанности к одному эмигранту, польскому
графу, вышла вдруг за него замуж, против
желания своих родителей, если и давших наконец согласие, то потому, что дело угрожало каким-то необыкновенным скандалом.
Княжна Анастасия была лет на восемь старше братьев и воспитывалась, по некоторым обстоятельствам, против воли матери, в институте. Это была старая история; другая касающаяся ее история заключалась в том, что княжна шестнадцати лет, опять не по
желанию матери, вышла замуж за лихой памяти старого
графа Функендорфа, который сделал немало зла семье Протозановых.
Бабушка никогда и никому не говорила о сделанном ей
графом предложении, а
графу, кажется, не могло прийти
желания об этом рассказывать, но тем не менее Ольга Федотовна все это знала, и когда я ее спрашивала: откуда ей были известны такие тайности? она обыкновенно только сердилась и раз даже пригрозила мне, что если я еще буду ей этим докучать, то она мне больше ничего не скажет.
В этом отношении
граф Хвостиков представлял собою весьма любопытное психическое явление: где бы он ни поселялся или, точнее сказать, где бы ни поставлена была для него кровать — в собственной ли квартире, в гостинице ли, или в каком постороннем приютившем его доме, — он немедля начинал в этом месте чувствовать скуку непреодолимую и нестерпимое
желание уйти куда-нибудь в гости!
На этот раз Анна Павловна исполнила его
желание почти с неудовольствием. Провожая ее до крыльца,
граф взял с нее честное слово приехать к нему через неделю и обещался сам у них быть после первого визита Задор-Мановского.