Неточные совпадения
Сквозь толстые прозрачные стекла виднелись заключенные
растения.
Для
растений нужен был широкий простор, родной край и свобода.
Растения стояли и слушали вой ветра и вспоминали иной ветер, теплый, влажный, дававший им жизнь и здоровье.
Была между
растениями одна пальма, выше всех и красивее всех. Директор, сидевший в будочке, называл ее полаты-ни Attalea. Но это имя не было ее родным именем: его придумали ботаники. Родного имени ботаники не знали, и оно не было написано сажей на белой дощечке, прибитой к стволу пальмы. Раз пришел в ботанический сад приезжий из той жаркой страны, где выросла пальма; когда он увидел ее, то улыбнулся, потому что она напомнила ему родину.
На пять сажен возвышалась она над верхушками всех других
растений, и эти другие
растения не любили ее, завидовали ей и считали гордою.
И когда
растения болтали между собою, Attalea всегда молчала, тосковала и думала только о том, как хорошо было бы постоять даже и под этим бледненьким небом.
Тут корица, забыв, что ее обдирали, оскорбилась и начала спорить. Некоторые
растения вступились за нее, некоторые за папоротник, и началась горячая перебранка. Если бы они могли двигаться, то непременно бы подрались.
Это была самая жалкая и презренная травка из всех
растений оранжереи: рыхлая, бледненькая, ползучая, с вялыми толстенькими листьями.
У нас нет таких пышных
растений, как вы и ваши товарищи, с такими огромными листьями и прекрасными цветами, но и у нас растут очень хорошие деревья: сосны, ели и березы.
— Да-с, взгляните-ка на Attalea princeps, — говорил он. — Такие рослые экземпляры редко встречаются и в Бразилии. Мы приложили всё наше знание, чтобы
растения развивались в теплице совершенно так же свободно, как и на воле, и, мне кажется, достигли некоторого успеха.
— Смотрите, смотрите, — заговорили
растения, — куда она забралась! Неужели решится?
Неточные совпадения
Между тем пришла весна, прекрасная, дружная, без ожидания и обманов весны, одна из тех редких весен, которым вместе радуются
растения, животные и люди.
Проходя сквозь строй насмешливых взглядов, он естественно тянулся к ее влюбленному взгляду, как
растение к свету.
Андрей Иванович подумал, что это должен быть какой-нибудь любознательный ученый-профессор, который ездит по России затем, чтобы собирать какие-нибудь
растения или даже предметы ископаемые. Он изъявил ему всякую готовность споспешествовать; предложил своих мастеров, колесников и кузнецов для поправки брички; просил расположиться у него как в собственном доме; усадил обходительного гостя в большие вольтеровские <кресла> и приготовился слушать его рассказ, без сомнения, об ученых предметах и естественных.
Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких
растений.
— Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное. Слушай-ка ты,
растение! Это твоя штука?