— Так вот, как же нам это сделать? — Дорофеев потер переносицу. — Наверно, не сегодня, так завтра Царапкин сюда зайдет, в ячейку. А то
лучше пойди сама, отыщи его в цехе. Он в верхней лакировке работает.
— Привыкнете понемножку. Дело немудрое. — Девушка засунула руки в карманы кожанки и широким мужским шагом зашагала по горнице. — Ничего, налаживается дело. Пойдет определенно. Еще бы
лучше пошло, если бы кой-какие товарищи не мешали. Работает тут верст за восемь один из Москвы, Головастов.
Неточные совпадения
— Мне кажется, комсомол (говорю только о нем, потому что его
лучше знаю)
идет сейчас по очень узкой дороге — по темному ущелью или по лесной тропе.
— Вот я тебе скажу такую истину: много народу ты сейчас на этом деле не собьешь, — слишком новое дело. И притом — утопизм, неправильная постановка: обобществлять зарплату, не считаться ни с квалификацией, ни с производительностью труда, — эти уравнительные тенденции надо оставить. Не все такие
хорошие, как мы с тобою.
Пойдут склоки, неудовольствия…
Бой разгорался. Падали убитые и раненые. Лелька руководила своим взводом, назначала отвечать тому, кто, думала,
лучше ответит. А украдкою все время наблюдала за Ведерниковым во вражеском взводе. Она было позвала его в свой отряд, но Ведерников холодно ответил, что
пойдет к Оське, и сейчас же от нее отвернулся. И теперь, с сосущей болью, Лелька поглядывала на его профиль с тонкими, поджатыми губами и ревниво отмечала себе, что вот с другими девчатами он шутит, пересмеивается…
— Товарищи! Договор на соревнование — это не пустяки. Дело
идет не на-живо, а насмерть. Нужно на этом заострить внимание. И будем стараться, товарищи, чтобы нам выйтить на
хороший путь.
— Вот тебе список фамилий, — четыре работницы из намазки материалов.
Пойди, пусть тебе мастерица их укажет, я уж ей сказал. Только чтоб сами они этого не заметили. Запомни их рожи. А потом как-нибудь устройте с Шуркой так, чтобы снять с них фотографию, —
лучше бы всего со всех четырех вместе, группой. Вот вам обоим миссия на сегодня.
— Товарищи! Иногда приходится слышать от ребят: «Эх, опоздали мы родиться! Родиться бы нам на десять лет раньше, когда
шли бои по всем фронтам. Вот когда жизнь кипела, вот когда весело было жить! А теперь — до чего серо и скучно! Легкая кавалерия — да! Что ж! Это дело
хорошее. А только куда бы интереснее быть в буденновской кавалерии…»
— А нам об этом какая забота? Что ж мы, супротив самих себя будем
идти? Все одно, в колхоз отнимете.
Лучше же мы получим для себя удовольствие.
— А тебе, Лида, бросить бы школу. Ведь все равно ты не учишься.
Лучше иди на курсы. Нам необходимы не актеры, а образованные люди. Ты видишь, в какой дикой стране мы живем.
Неточные совпадения
Ну, кто ж спорит: конечно, если
пойдет на правду, так житье в Питере
лучше всего.
Дарья Александровна выглянула вперед и обрадовалась, увидав в серой шляпе и сером пальто знакомую фигуру Левина, шедшего им навстречу. Она и всегда рада ему была, но теперь особенно рада была, что он видит ее во всей ее
славе. Никто
лучше Левина не мог понять ее величия.
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас в порядке
идет, но садик в забросе». А он у меня в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два
хороших лубка выйдет. А нынче лубок в цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
Правда, что на скотном дворе дело
шло до сих пор не
лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался тем, что деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
«Ну, всё кончено, и
слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «
Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и
пойдет моя жизнь,
хорошая и привычная, по старому».