Но что же там у меня? Там, в таинственной, недоступной мне глубине? Я не знаю, не вижу в темноте, я только чувствую, — там власть надо мною, там истина для моей жизни. Все остальное наносно, бессильно надо мною и лживо. Как та «дума лютая», — я
пел про нее, вкладывая в нее столько задушевной тоски, а самой-то думы лютой никакой во мне и не было.
Неточные совпадения
Я смеялся
про себя необычным образам и оборотам, непонятным разговорам, как будто записанным в сумасшедшем доме. Не дурачит ли он всех нас пародией?.. И вдруг, медленно и уверенно, в непривычных формах зашевелилось что-то чистое, глубокое, неожиданно-светлое. Оно ширилось и свободно развертывалось, божественно-блаженное от своего возникновения. Светлая задумчивость
была в душе и грусть, — сколько в мире красоты, и как немногим она раскрывает себя…
Но я вдруг вспомнил, что Розанов — врач, и как раз психиатр. Может
быть, он что посоветует относительно Алеши. И я все рассказал ему
про Алешу.
Алеша в своей комнате обливался холодною водою, потом внес ко мне самовар. Мы сели
пить чай. Не глядя мне в глаза, деланно-веселым голосом он рассказывал что-то
про хозяйку и Феню. А я украдкою вглядывался в его осунувшееся лицо, в низкий, отлогий лоб…
— Вот, парень, горе твое, — все девки у тебя. Мальчонка
был бы, — вон еще какой, а по нынешнему времени и за такого тридцать рублей дают. А от девок какой прок?.. Тоже
про себя скажу, — помру я скоро, Алеха. Ослаб! Намедни вон какое кружение сделалось, — два дня без языка лежал. А нынче на стогу стоял, вдруг опять в голове пошло, как колеса какие… Не продержусь долго. А еще бы годочка два протянуть, — тебе за моей спиной вот бы как
было хорошо!
Дальше, дети, глупость; и это, пожалуй, глупость; можно, дети, и влюбляться можно, и жениться можно, только с разбором, и без обмана, без обмана, дети. Я вам
спою про себя, как я выходила замуж, романс старый, но ведь и я старуха. Я сижу на балконе, в нашем замке Дальтоне, ведь я шотландка, такая беленькая, белокурая; подле лес и река Брингал; к балкону, конечно, тайком, подходит мой жених; он бедный, а я богатая, дочь барона, лорда; но я его очень люблю, и я ему пою:
«Кот!» — злобно решил
было про себя Собашников, но и сам себе не поверил: уж очень был некрасив и небрежно одет репортер и, кроме того, держал себя с большим достоинством.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит
про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да
есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Лука Лукич (хватаясь за карманы,
про себя).Вот те штука, если нет!
Есть,
есть! (Вынимает и подает, дрожа, ассигнации.)
Хозяйка не ответила. // Крестьяне, ради случаю, // По новой чарке
выпили // И хором песню грянули //
Про шелковую плеточку. //
Про мужнину родню.
«Скучаешь, видно, дяденька?» // — Нет, тут статья особая, // Не скука тут — война! // И сам, и люди вечером // Уйдут, а к Федосеичу // В каморку враг: поборемся! // Борюсь я десять лет. // Как
выпьешь рюмку лишнюю, // Махорки как накуришься, // Как эта печь накалится // Да свечка нагорит — // Так тут устой… — // Я вспомнила //
Про богатырство дедово: // «Ты, дядюшка, — сказала я, — // Должно
быть, богатырь».
— Ну то-то! речь особая. // Грех промолчать
про дедушку. // Счастливец тоже
был…