Но наука не восполняет всецело жизни человека: проходит юношеский пыл и мужская зрелость, наступает другая пора жизни и с нею потребность углубляться в самого себя; тогда воспоминание о причиненном насилии, муках,
страданиях другому существу начинает щемить невольно сердце.
Неточные совпадения
И режущим глаза контрастом представляется это одинокое
страдание, служащее предметом равнодушных объяснений и упражнений; кто
другой, а сам больной чувствует этот контраст очень сильно.
«Больной», с которым я имею дело как врач, — это нечто совершенно
другое, чем просто больной человек, — даже не близкий, а хоть сколько-нибудь знакомый; за этих я способен болеть душою, чувствовать вместе с ними их
страдания; по отношению же к первым способность эта все больше исчезает; и я могу понять одного моего приятеля-хирурга, гуманнейшего человека, который, когда больной вопит под его ножом, с совершенно искренним изумлением спрашивает его...
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали
страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
— Всегда были — и будут — люди, которые, чувствуя себя неспособными сопротивляться насилию над их внутренним миром, — сами идут встречу судьбе своей, сами отдают себя в жертву. Это имеет свой термин — мазохизм, и это создает садистов, людей, которым
страдание других — приятно. В грубой схеме садисты и мазохисты — два основных типа людей.
Неточные совпадения
— Может быть, для тебя нет. Но для
других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В народе живы предания о православных людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян». Народ услыхал о
страданиях своих братий и заговорил.
Для Константина Левина деревня была место жизни, то есть радостей,
страданий, труда; для Сергея Ивановича деревня была, с одной стороны, отдых от труда, с
другой — полезное противоядие испорченности, которое он принимал с удовольствием и сознанием его пользы.
Во глубине души она находила, что было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней на
другой конец стола, но не смела признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась сказать это ему и усилить этим его
страдание.
Я видела только его и то, что семья расстроена; мне его жалко было, но, поговорив с тобой, я, как женщина, вижу
другое; я вижу твои
страдания, и мне, не могу тебе сказать, как жаль тебя!
Только в редкие минуты, когда опиум заставлял его на мгновение забыться от непрестанных
страданий, он в полусне иногда говорил то, что сильнее, чем у всех
других, было в его душе: «Ах, хоть бы один конец!» Или: «Когда это кончится!»