Неточные совпадения
Эти науки давали знание настолько для меня новое и настолько важное, что совершенно завладели мною: все вокруг меня и во мне самом, на что я
раньше смотрел глазами дикаря, теперь становилось ясным и понятным: и меня удивляло, как я мог дожить до двадцати лет, ничем этим
не интересуясь и ничего
не зная.
Каждый день, каждая лекция несли с собою новые для меня «открытия»: я был поражен, узнав, что мясо, то самое мясо, которое я ем в виде бифштекса и котлет, и есть те таинственные «мускулы», которые мне представлялись в виде каких-то клубков сероватых нитей; я
раньше думал, что из желудка твердая пища идет в кишки, а жидкая — в почки; мне казалось, что грудь при дыхании расширяется оттого, что в нее какою-то непонятною силою вводится воздух; я знал о законах сохранения материи и энергии, но в душе совершенно
не верил в них.
И разве мы с тобой
не рассмеялись бы, подобно авгурам, если бы увидели, как наш больной поглядывает на часы, чтоб
не опоздать на десять минут с приемом назначенной ему жиденькой кислоты с сиропом?» Вообще, как я видел, в медицине существует немало довольно-таки поучительных «специальных терминов»; есть, например, термин: «ставить диагноз ex juvantibus, — на основании того, что помогает»: больному назначается известное лечение, и, если данное средство помогает, значит, больной болен такою-то болезнью; второй шаг делается
раньше первого, и вся медицина ставится вверх ногами:
не зная болезни, больного лечат, чтобы на основании результатов лечения определить, от этой ли болезни следовало его лечить!
— Теперь при показании к операции я всегда ставлю себе вопрос: допущу ли я на себе сделать операцию, которую хочу сделать на больном?» Значит,
раньше Бильрот делал на больных операции, которых на себе
не позволил бы сделать?
Так как по роду болезни ему предстояло пробыть в больнице несколько месяцев и так как он
раньше не страдал сифилисом, то я признал его весьма годным для прививки, которая была совершена 6 августа.
Кое-как я нес свои обязанности, горько смеясь в душе над больными, которые имели наивность обращаться ко мне за помощью: они, как и я
раньше, думают, что тот, кто прошел медицинский факультет, есть уже врач, они
не знают, что врачей на свете так же мало, как и поэтов, что врач — ординарный человек при теперешнем состоянии науки — бессмыслица.
Я в течение нескольких лет веду прием в одной типографии, и за все это время я ни разу
не видел наборщика-старика! Нет старости, нет седых волос, — съеденные свинцовою пылью, люди все сваливаются в могилу
раньше.
— Отчего вы
раньше ко мне
не обратились? Ведь я здесь уже полтора месяца! — воскликнул я.
Мне открыла мать, розовая, счастливая; мгновение поколебавшись, она вдруг схватила мою руку и крепко пожала ее. И меня удивило, какое у нее было хорошенькое, милое лицо,
раньше я этого совсем
не заметил. Ребенок чувствовал себя прекрасно, был весел и просил есть… Я ушел, сопровождаемый горячими благодарностями отца и матери.
Они ушли. Я взялся за прерванное их приходом чтение. И вдруг меня поразило, как равнодушен я остался ко всем их благодарностям; как будто над душою пронесся докучный вихрь слов, пустых, как шелуха, и ни одного из них
не осталось в душе. А я-то
раньше воображал, что подобные минуты — «награда», что это — «светлые лучи» в темной и тяжелой жизни врача!.. Какие же это светлые лучи? За тот же самый труд, за то же горячее желание спасти мальчика я получил бы одну ненависть, если бы он умер.
Тяжелые больные особенно поучительны для врача;
раньше я
не понимал, как могут товарищи мои по больнице всего охотнее брать себе палаты с «интересными» труднобольными, я, напротив, всячески старался отделываться от таких больных; мне было тяжело смотреть на эти иссохшие тела с отслаивающимся мясом и загнивающею кровью, тяжело было встречаться с обращенными на тебя надеющимися взглядами, когда так ничтожно мало можешь помочь.
Это — странное свойство души притупляться под влиянием привычки в совершенно определенном, часто очень узком отношении, оставаясь во всех остальных отношениях неизменною.
Раньше я
не мог себе представить, а теперь убежден, что даже тюремщик и палач способны искренне и горячо откликаться на все доброе, если только это доброе лежит вне сферы их специальности.
Нагасаки на этот раз смотрели как-то печально. Зелень на холмах бледная, на деревьях тощая, да и холодно, нужды нет, что апрель, холоднее, нежели в это время бывает даже у нас, на севере. Мы начинаем гулять в легких пальто, а здесь еще зимний воздух, и Кичибе вчера сказал, что теплее будет
не раньше как через месяц.
Неточные совпадения
Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав
раньше обыкновенного,
не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди.
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и
не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем
раньше или позже. Она стояла в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый,
раньше обыкновенного вошел к ней.
Что клевер сеяли только на шесть, а
не на двадцать десятин, это было еще досаднее. Посев клевера, и по теории и по собственному его опыту, бывал только тогда хорош, когда сделан как можно
раньше, почти по снегу. И никогда Левин
не мог добиться этого.
— Сейчас посмотрю, — отвечал швейцар и, взглянув на конторке, достал и подал ей квадратный тонкий конверт телеграммы. «Я
не могу приехать
раньше десяти часов. Вронский», прочла она.
— Да особенного ничего нет, а только то, что Михаил Алексеевич (так звали живописца) прежде хотел ехать
раньше, а теперь
не хочет уезжать, — улыбаясь сказала Варенька.