Неточные совпадения
И с усмешкою дьявола он думает: «А любопытно, неужели в эти будущие пятнадцать — двадцать лет так уже смирится душа моя, что с благоговением буду хныкать пред
людьми, называя себя ко всякому слову разбойником?.. Каким же процессом может это
произойти? И зачем, зачем же жить после этого?»
Какое-то глубокое, неслучайное бессилие разъедает у Достоевского всех
людей, дерзающих проявить самостоятельное свое хотение. Как в отчиме Неточки Незвановой, в них все время
происходит «отчаянная, лихорадочная борьба судорожно-напряженной воли и внутреннего бессилия».
И вот
происходит торжественное вступление
человека в царство свободы, светлое преображение
человека в бога...
Происходит что-то совершенно непостижимое.
Человек стоит перед «чертою». Кто-то запретил ему переступать черту.
Человек свергнул того, кто запрещает, и стер черту. Казалось бы, перед
человеком свободно открылся мир во всем разнообразии его возможностей.
Человек может идти, куда хочет. Но не так для героев Достоевского. Переступили черту — и стоят. Им за чертою-то, может быть, делать нечего. Однако они стоят, смотрят назад и не отрывают глаз от линии бывшей черты.
Что это
происходит? Словно в бредовом кошмаре, мы видим, как
человек раздваивается на наших глазах, мучительно распадается на два существа; существа эти схватываются, душат друг друга, и одно из них покупает у другого право на злодейство ценою почти неминуемой смертной опасности.
После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он не дурной
человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене. В себе он чувствовал все хорошее и дурное смешанным и затемнявшим одно другое. Но на жене его отражалось только то, что было истинно-хорошо; все не совсем хорошее было откинуто. И отражение это
произошло не путем логической мысли, а другим, таинственным, непосредственным отражением».
Нужна была великая сила и гордость, чтоб выдержать это надругательство над материнским своим чувством и не сломиться. У Анны этой силы не хватило. И вот
происходит окончательный перелом на том месте, которое давно уже было надломлено:
люди считают ее «потерянной женщиной», заставляют стыдиться перед собственным сыном, — хорошо! Ну да, она — «потерянная женщина». Пусть все смотрят!
«Анна собрала свои последние силы, чтобы выдержать взятую на себя роль». Кто не знал, что
происходит, «те любовались спокойствием и красотою этой женщины и не подозревали, что она испытывала чувства
человека, выставленного у позорного столба».
Жизнь, как таковая, мир сам по себе начинают представляться
человеку отягченными какою-то великою виною. Анаксимандр Милетский в своей натур-философской системе учит, что видимый наш мир, выделяясь из Беспредельного, совершает как бы прегрешение. «Из чего
произошли все вещи, в это они, погибая, превращаются по требованию правды, ибо им приходится в определенном порядке времени претерпеть за неправду кару и возмездие».
Это «преодоление
человека» должно
происходить во имя жизни, во имя развития здоровых инстинктов жизни, чтоб сама мораль его была торжествующим проявлением этих здоровых инстинктов. А такая здоровая мораль заключается в следующем...
Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных
людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько
человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор.
Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Казалось, что ежели
человека, ради сравнения с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично для него, быть может, особливого благополучия от сего не
произойдет, но для сохранения общественной гармонии это полезно и даже необходимо.
Разговор этот
происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых
людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
Не потому это была дерзость, чтобы от того
произошел для кого-нибудь ущерб, а потому что
люди, подобные Негодяеву, — всегда отчаянные теоретики и предполагают в смерде одну способность: быть твердым в бедствиях.
Лишившись собеседника, Левин продолжал разговор с помещиком, стараясь доказать ему, что всё затруднение
происходит оттого, что мы не хотим знать свойств, привычек нашего рабочего; но помещик был, как и все
люди, самобытно и уединенно думающие, туг к пониманию чужой мысли и особенно пристрастен к своей.