Неточные совпадения
В последнее время, как вообще сила жизни отождествляется у нас с силою жизни «прекрасного хищного зверя», так и в области любви возносится на высоту тот же «древний, прекрасный и свободный зверь, громким кличем призывающий к себе самку». У
Толстого только очень редко чувствуется несомненная подчас красота этого зверя, — например, в молниеносном
романе гусара Турбина-старшего со вдовушкою Анной Федоровной. Ярко чувствуется эта красота у подлинных зверей.
Обыкновенно «идея»
романа, закрепленная этим эпиграфом, понимается так, как высказывает ее, например, биограф
Толстого П. И. Бирюков: «Общая идея
романа выражает мысль о непреложности высшего нравственного закона, преступление против которого неминуемо ведет к гибели, но судьей этого преступления и преступника не может быть человек».
Сам
Толстой, разумеется, не так смотрит на свой
роман. Григорович в своих воспоминаниях рассказывает: однажды, на обеде в редакции «Современника», присутствующие с похвалою отозвались о новом
романе Жорж Занд; молодой
Толстой резко объявил себя ее ненавистником и прибавил, что героинь ее
романов, если бы они существовали в действительности, следовало бы, ради назидания, привязывать к позорной колеснице и возить по петербургским улицам.
Такую позорную колесницу
Толстой, по-видимому, хотел сделать из своего
романа и для Анны.
Для самого
Толстого смысл
романа как будто сводится к следующему разговору светской старухи, матери Вронского, с Кознышевым...
В отношении
Толстого к своему
роману замечается та же рассудочная узость и мертвенность, как в его отношении, например, к «Крейцеровой сонате». Каждая строка «Сонаты» кричит о глубоком и легкомысленном поругании человеком серьезного и светлого таинства любви. Сам же
Толстой уверен, что показал в «Сонате» как раз противоположное — что сама любовь есть «унизительное для человека животное состояние», есть его «падение».
Параллельно с историей исканий князя Андрея в
романе идет история исканий Пьера Безухова. Параллелизм этот не случаен. Именно в нем скрыта глубочайшая идея самого великого из творений
Толстого.
В «Первой ступени»
Толстой делает характерное признание: «Когда я писал
романы, то тогда для меня необъяснимое затруднение, в котором я находился, заключалось в том, чтобы изобразить тип светского человека идеально хороший, добрый и вместе с тем такой, который был бы верен действительности».
Толстого упрекали, что в его
романе «недостаточно определен характер времени», не чувствуется, например, ужасов крепостного права.
Известно, что в «Войне и мире» под именем графа Николая Ильича Ростова выведен отец
Толстого, граф Николай Ильич
Толстой. В начале
романа мы знакомимся с Ростовым как раз в то время, когда Николаю около шестнадцати лет и он только собирается вступить на военную службу. В гостиной сидят «большие» и чопорно разговаривают. Вдруг с бурною волною смеха и веселья врывается молодежь — Наташа и Соня, Борис и Николай. Мила и трогательна их детская, чистая влюбленность друг в друга.
Неточные совпадения
Автограф эпизода смерти Карениной, переработанного Л. Н.
Толстым для отдельного издания
романа с исправлениями Н. Н. Страхова
Вспомнил, что в
романе «Воскресение» Лев
Толстой назвал ризу попа золотой рогожей, — за это пошленький литератор Ясинский сказал в своей рецензии, что
Толстой — гимназист.
— Сочинениям
Толстого никто не верит, это ведь не Брюсов календарь, а романы-с, да-с, — присвистывая, говорил рябой, и лицо его густо покрывалось мелкими багровыми пятнами.
Чтобы успокоить себя до некоторой степени, я закончил вторую часть
романа и в этом виде снес рукопись в редакцию одного «
толстого» журнала.
— Меня однажды князь Серебряный (вот тот, что граф
Толстой еще целый
роман об нем написал!) к себе сманивал… да-с!"Если, говорит, сделают меня министром, пойдешь ты ко мне?"–"