Неточные совпадения
И так везде у Достоевского. Живою тяжестью давят
читателя его туманы, сумраки и моросящие дожди. Мрачная, отъединенная тоска заполняет
душу. И вместе с Достоевским начинаешь любить эту тоску какою-то особенною, болезненною любовью.
Для
читателя с живою
душою совершенно очевидно, что никакого преступления Анна не совершила. Вина не в ней, а в людском лицемерии, в жестокости закона, налагающего грубую свою руку на внезаконную жизнь чувства. Если бы в обществе было больше уважения к свободной человеческой
душе, если бы развод не был у нас обставлен такими трудностями, то Анна не погибла бы… Такой
читатель просто пропускает эпиграф романа мимо сознания: слишком ясно, — никакого тут не может быть места для «отмщения».
Опять нам приходится призвать
читателя к самому усиленному напряжению фантазии, чтоб он мог себе представить тот религиозный строй
души, который создал подобного бога. Человек должен собственными силами перестрадать горести свои и скорби, и лишь тогда идти к богу, с
душою светлой, ясной и радостной.
Вообще к Софье Павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. Она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего воздуха. Недаром любил ее и Чацкий. После него она одна из всей этой толпы напрашивается на какое-то грустное чувство, и в
душе читателя против нее нет того безучастного смеха, с каким он расстается с прочими лицами.
Сотрудник он был желательный, и я очень ценил его талант и даже манеру писать, его язык, по-своему весьма своеобразный и действующий на
душу читателя. Но, разумеется, он отличался беспорядочностью работы и без «аванса» писать не мог.
Неточные совпадения
Но не то тяжело, что будут недовольны героем, тяжело то, что живет в
душе неотразимая уверенность, что тем же самым героем, тем же самым Чичиковым были бы довольны
читатели.
Читатель, может быть, изумляется, что Чичиков доселе не заикнулся по части известных
душ.
Вы согласитесь, мой
читатель, // Что очень мило поступил // С печальной Таней наш приятель; // Не в первый раз он тут явил //
Души прямое благородство, // Хотя людей недоброхотство // В нем не щадило ничего: // Враги его, друзья его // (Что, может быть, одно и то же) // Его честили так и сяк. // Врагов имеет в мире всяк, // Но от друзей спаси нас, Боже! // Уж эти мне друзья, друзья! // Об них недаром вспомнил я.
Цветы, любовь, деревня, праздность, // Поля! я предан вам
душой. // Всегда я рад заметить разность // Между Онегиным и мной, // Чтобы насмешливый
читатель // Или какой-нибудь издатель // Замысловатой клеветы, // Сличая здесь мои черты, // Не повторял потом безбожно, // Что намарал я свой портрет, // Как Байрон, гордости поэт, // Как будто нам уж невозможно // Писать поэмы о другом, // Как только о себе самом.
А пока лишь скажу одно: пусть
читатель помнит
душу паука.