Неточные совпадения
Не «вложил», даже не «вложу», а только «властен вложить»! И что вложить-то? «С Кити не будет ссор, с гостем буду ласков». И
бессмысленная прежде
жизнь вдруг освещается смыслом! Вот тот живящий хлеб, который, наконец, нашел Левин. Но ведь этот хлеб из папье-маше! Левин искал пищу в игрушечных и оружейных лавках. Очевидно, в одной из игрушечных лавок ему и подсунули этот хлеб.
Жизнью переполнена душа,
жизнью пронизан весь мир вокруг — и непонятен странный вопрос: «для чего
жизнь?» Только ужасающее разложение в человеке инстинкта
жизни делает возможным этот вопрос —
бессмысленный и смешной при наличности инстинкта
жизни, не разрешимый при его отсутствии никакими силами разума.
Естественное негодование против
бессмысленного насилия наших Даву у Толстого, мы видели, выливается вот во что: «Подумайте о себе, о своей
жизни…
Любовь к Наташе. Увлечение Наташи Анатолем. Разрыв Андрея с Наташей. И Андрей снова сваливается в темную яму. «Прежде были все те же условия
жизни, но прежде они все вязались между собою, а теперь все рассыпалось. Одни
бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею».
И повторяется то же, что мы видели у Достоевского. Смерть разрушает
жизнь, делает ее мертвенно-тусклой,
бессмысленной, — и тут-то как раз человек жадно начинает цепляться за эту обесцененную
жизнь.
Наташа бросается к обезумевшей матери, ласкает ее, твердит
бессмысленные ласкательные слова и через слова эти льет в душу матери любовь и
жизнь.
Князь Андрей, лежа на аустерлицком поле, думает: «Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его». И когда он умирает, бесконечное небо это делает всю
жизнь вокруг мелкою, ничтожною и
бессмысленною. Бесконечность, говоря философским языком, — трансцендентна; она — где-то там, далеко от живой
жизни, в холодных и пустых высотах.
Нужный для
жизни, благородный, возвышающий душу труд заменяется
бессмысленной работой на доставление всяческих удобств и радостей ненужным, оторвавшимся от
жизни людям. «Собрались и пируют. Народу больше нечего делать, как пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях и ездят извозчиками».
Один брюзгливо ругается и пренебрежительно пожимает плечами: устроить
жизнь, облегчить существование, ослабить страдания этого малого,
бессмысленного бытия… Другой, пряча от себя пустоту цели, говорит: гибель для меня — моя награда, иных наград не нужно для меня.
— В одной книжке прочитала я слова —
бессмысленная жизнь. Это я очень поняла, сразу! Знаю я такую жизнь — мысли есть, а не связаны и бродят, как овцы без пастуха, — нечем, некому их собрать… Это и есть — бессмысленная жизнь. Бежала бы я от нее да и не оглянулась, — такая тоска, когда что-нибудь понимаешь!
— Хочу я с тобой, Савельич, по душам побеседовать. Скотья и
бессмысленная жизнь эта надоела мне, что ли то, годы ли причина, или бездетность моя — уж не знаю что, а хоть и руки на себя наложить!
О чем, бывало, ни заговоришь с ним, он все сводит к одному: в городе душно и скучно жить, у общества нет высших интересов, оно ведет тусклую,
бессмысленную жизнь, разнообразя ее насилием, грубым развратом и лицемерием; подлецы сыты и одеты, а честные питаются крохами; нужны школы, местная газета с честным направлением, театр, публичные чтения, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтоб общество сознало себя и ужаснулось.
Неточные совпадения
— Возьмем на прицел глаза и ума такое происшествие: приходят к молодому царю некоторые простодушные люди и предлагают: ты бы, твое величество, выбрал из народа людей поумнее для свободного разговора, как лучше устроить
жизнь. А он им отвечает: это затея
бессмысленная. А водочная торговля вся в его руках. И — всякие налоги. Вот о чем надобно думать…
«Моя
жизнь — монолог, а думаю я диалогом, всегда кому-то что-то доказываю. Как будто внутри меня живет кто-то чужой, враждебный, он следит за каждой мыслью моей, и я боюсь его. Существуют ли люди, умеющие думать без слов? Может быть, музыканты… Устал я. Чрезмерно развитая наблюдательность обременительна. Механически поглощаешь слишком много пошлого,
бессмысленного».
Что же мы делаем? Мы хватаем такого одного случайно попавшегося нам мальчика, зная очень хорошо, что тысячи таких остаются не пойманными, и сажаем его в тюрьму, в условия совершенной праздности или самого нездорового и
бессмысленного труда, в сообщество таких же, как и он, ослабевших и запутавшихся в
жизни людей, а потом ссылаем его на казенный счет в сообщество самых развращенных людей из Московской губернии в Иркутскую.
Более же поверхностный, «частный» взгляд на
жизнь боится жертв и страданий и всякую слезу считает
бессмысленной.
Кто поверит, что было время, когда вся эта смесь алчности, лжи, произвола и
бессмысленной жестокости, с одной стороны, и придавленности, доведенной до поругания человеческого образа, — с другой, называлась…
жизнью?!