Неточные совпадения
Помню в детстве отшатывающий, всю душу насквозь прохватывающий страх перед темнотой. Трусость ли это у детей — этот настороженный, стихийный страх перед темнотой? Тысячи
веков дрожат в глубине этого страха, — тысячи
веков дневного животного: оно ничего в темноте не видит, а кругом хищники зряче следят мерцающими глазами за каждым его
движением. Разве не ужас? Дивиться можно только тому, что мы так скоро научаемся преодолевать этот ужас.
Она первая нарушила это очарование, указав мне медленным
движением век на Мануйлиху. Мы уселись рядом, и Олеся принялась подробно и заботливо расспрашивать меня о ходе моей болезни, о лекарствах, которые я принимал, о словах и мнениях доктора (два раза приезжавшего ко мне из местечка). Про доктора она заставила меня рассказать несколько раз подряд, и я порою замечал на ее губах беглую насмешливую улыбку.
— Ну, что это было? Ничего не было. После узнаете: видите вон птаха-квартаха торчит и слушает, а вот и, слава Богу, Торочка оживает! — молвил он, заметив
движение век у жены.
Гостиная была пуста. Александрита остановилась у той самой двери, в которую полторы недели тому назад вошла вместе с князем Виктором. При одном воспоминании об этом вея кровь бросилась ей в голову и на глазах выступили злобные слезы. Она сбросила их энергичным
движением век и устремила полный непримиримой ненависти взгляд на портьеру, закрывавшую дверь в комнате княгини. Прошло около получка. Наконец портьера зашевелилась, поднялась, и в гостиной, шурша шелковым платьем, появилась Зоя Александровна.
Неточные совпадения
Все удивительные заключения их о расстояниях, весе,
движениях и возмущениях небесных тел основаны только на видимом
движении светил вокруг неподвижной земли, на том самом
движении, которое теперь передо мной и которое было таким для миллионов людей в продолжение
веков и было и будет всегда одинаково и всегда может быть поверено.
Он тщательно скрывал от своих товарищей эти
движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний
век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и любви, не отведав битвы.
Было невыносимо видеть болтливых людишек, которым глупость юности внушила дерзкое желание подтолкнуть, подхлестнуть
веками узаконенное равномерное
движение жизни.
Он был мрачен лицом, с нависшими бровями, широкими
веками, которые поднимал медленно, и даром не тратил ни взглядов, ни слов. Даже
движений почти не делал. От одного разговора на другой он тоже переходил трудно и медленно.
По оплывшей бородатой физиономии Ильи от одного уха до другого проползает конвульсивное
движение, заменяющее улыбку, и маленькие черные глаза, как у крота, совсем скроются под опухшими красными
веками.