Неточные совпадения
Страницы, посвященные Кантом анализу эстетического
чувства, в этом смысле
принадлежат симптоматически к числу наиболее у него интересных, ибо здесь с полной ясностью обнаруживается недостаточность его рационализма.
Можно, конечно, для обозначения этого
чувства сочинить новый термин, но, нам кажется, в этом нет никакой нужды, ибо в своем предварительном и формальном определении трансцендентное религии пока еще не отличается от трансцендентного философии: это больше логический жест, чем понятие (каковым, впрочем, и неизбежно будет всякое логическое понятие трансцендентного, т. е. того, что находится выше понятий).], не
принадлежит имманентному, — «миру» и «я», хотя его касается.
Знание
принадлежит «миру сему», оно ему имманентно, религия же основывается на поляризации сознания, напряженном
чувстве противоположности трансцендентного И имманентного, богосознания и миросознания.
Таковы исключительно элементы религии, но вместе с тем все они и
принадлежат сюда; нет
чувства, которое не было бы религиозным (курс. мой), или же оно свидетельствует о болезненном и поврежденном состоянии жизни, которое должно тогда обнаружиться и в других областях.
Ибо к религии может
принадлежать из того и другого только то, что есть
чувство и непосредственное сознание, но Бог и бессмертие, как они встречаются в таких учениях, суть понятия (101).
Войницкий. Двадцать пять лет я вот с этою матерью, как крот, сидел в четырех стенах… Все наши мысли и
чувства принадлежали тебе одному. Днем мы говорили о тебе, о твоих работах, гордились тобою, с благоговением произносили твое имя; ночи мы губили на то, что читали журналы и книги, которые я теперь глубоко презираю!
Войницкий. Двадцать пять лет я вот с ней, вот с этой матерью, как крот, сидел в четырех стенах… Все наши мысли и
чувства принадлежали тебе одному. Днем мы говорили о тебе, о твоих работах, гордились твоей известностью, с благоговением произносили твое имя; ночи мы губили на то, что читали журналы и книги, которые я теперь глубоко презираю!
Неточные совпадения
Рождалось какое-то совсем особенное
чувство, в котором первенствующее значение
принадлежало не столько инстинкту личного самосохранения, сколько опасению за человеческую природу вообще.
Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем заботятся, или оттого, что всепоглощающая деятельность мужа ничего не оставила на ее долю, или оттого, что она
принадлежала, по самому сложению своему, к тому философическому разряду людей, которые, имея и
чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину, на жизнь глядят вполглаза и, видя возмутительные тревоги и борьбы, говорят: «<Пусть> их, дураки, бесятся!
Это был человек совершенно противоположного склона духовной жизни, чем Симонсон. Симонсон был один из тех людей, преимущественно мужского склада, у которых поступки вытекают из деятельности мысли и определяются ею. Новодворов же
принадлежал к разряду людей преимущественно женского склада, у которых деятельность мысли направлена отчасти на достижение целей, поставленных
чувством, отчасти же на оправдание поступков, вызванных
чувством.
Видя, что сын ушел, Анна Петровна прекратила обморок. Сын решительно отбивается от рук! В ответ на «запрещаю!» он объясняет, что дом
принадлежит ему! — Анна Петровна подумала, подумала, излила свою скорбь старшей горничной, которая в этом случае совершенно разделяла
чувства хозяйки по презрению к дочери управляющего, посоветовалась с нею и послала за управляющим.
Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим действиям свой личный характер, но он гораздо меньше
принадлежит себе, лирический элемент личности ослаблен, а потому и
чувства и наслаждение — все слабее, кроме ума и воли.