Неточные совпадения
Правда, риторическое и расплывчатое изложение Шлейермахера, особенно при дальнейшем
развитии его мысли, допускает различные истолкования, приближающие его учение то к спинозизму (Франк) [Имеется в
виду предисловие С. Л. Франка к переведенным им «Речам о религии к образованным людям, ее презирающим» Ф. Шлейермахера (М., 1911).], то к христианской ортодоксии, от которой лично он вообще не отступал и особенно приблизился к ней в позднейших своих сочинениях.
Учению Платона об идеях Аристотель противопоставляет свое учение о формах (μορφή), осуществляющихся в некоем субстрате (ΰποκείμενον), материи (ϋλη), причем форма есть движущий принцип, ведущий
развитие к своему полнейшему осуществлению: она является и данностью, и заданностью для своего
вида, а вместе и законом ее
развития, целепричиной, делающей вещь воплощением своей идеи (εντελέχεια).
Может быть два значения этого не по смыслу тварного ничто, которым соответствуют два
вида греческого отрицания: ου и μη (d privativum к этому случаю совсем не относится): первое соответствует полному отрицанию бытия — ничто, второе же лишь его невыявленности и неопределенности — нечто [В новой философии
развитие между μη и ου отчетливее всего выражено Шеллингом в его «Darstekkung des philosophischen Empirismus» (A. W. II, 571): «μη öv есть несуществующее, которое лишь есть несуществующее, относительно которого отвергается только действительное существование, но не возможность существовать, которое поэтому, так как оно имеет пред собой бытие, как возможность существовать, хотя и не есть существующее, однако не так, чтобы оно не могло быть существующим.
Неточные совпадения
Он слушал и химию, и философию прав, и профессорские углубления во все тонкости политических наук, и всеобщую историю человечества в таком огромном
виде, что профессор в три года успел только прочесть введение да
развитие общин каких-то немецких городов; но все это оставалось в голове его какими-то безобразными клочками.
Но ведь сознательное достижение этой высоты — путем мук, жертв, страшного труда всей жизни над собой — безусловно, без помощи посторонних, выгодных обстоятельств, дается так немногим, что — можно сказать — почти никому не дается, а между тем как многие, утомясь, отчаявшись или наскучив битвами жизни, останавливаются на полдороге, сворачивают в сторону и, наконец, совсем теряют из
вида задачу нравственного
развития и перестают верить в нее.
И я не осуждаю; тут не пошлость эгоизма и не грубость
развития; в этих сердцах, может быть, найдется даже больше золота, чем у благороднейших на
вид героинь, но привычка долгого принижения, инстинкт самосохранения, долгая запуганность и придавленность берут наконец свое.
— Да ведь ты думаешь все про нашу теперешнюю землю! Да ведь теперешняя земля, может, сама-то биллион раз повторялась; ну, отживала, леденела, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала, опять вода, яже бе над твердию, потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля — ведь это
развитие, может, уже бесконечно раз повторяется, и все в одном и том же
виде, до черточки. Скучища неприличнейшая…
— А таких женщин немного, которые не имеют в
виду сделать человека своим оброчником, — продолжал Красин. — Для этого нужно много правильного
развития.