Неточные совпадения
Парменид учит нас, что есть только бытие, небытия же вовсе не существует; правда, он имел при этом в виду свое неподвижное, абсолютное Единое, субстанцию мира, которой только и принадлежит бытие, вне же ее ничего нет. В применении к такому понятию абсолютного, очевидно, не имеет никакого значения
идея небытия. Однако не так просто обстоит это в применении к действию Абсолютного, к творческому акту, которым оно вызывает к
существованию несуществовавшее доселе, т. е. небытие, творит из ничего.
Следует заметить, что Платон вообще не доказывает
существование идей, он не ставит себе этой задачи лаже и там, где как будто бы дается к тому наведение.
Начало, т. е. Божественная София, в премирном своем
существовании, пребывает трансцендентна миру с его неизбежным дуализмом неба и земли,
идей и материи, но в то же время небо и земля создаются именно в Начале, обосновываются в своем бытии в сверхбытийной Софии.
Тело и материя отнюдь не тождественны, как это обычно считают, связь телесности с материей есть загадка, по-своему не менее таинственная, нежели связь души с телом; бестелесное же
существование идей есть фикция и абстракция: nulla idea sine corpore [Нет
идеи без тела (лат.).].
Неточные совпадения
Но он тысячу раз и прежде готов был отдать свое
существование за
идею, за надежду, даже за фантазию.
Славянская
идея и славянское единение невозможны, если русский и православный тип славянства признается полной и исключительной истиной, не нуждающейся ни в каком дополнении и ни в каком
существовании других типов славянской культуры.
Старые славянофильские идеалы были прежде всего идеалами частной, семейной, бытовой жизни русского человека, которому не давали выйти в ширь исторического
существования, который не созрел еще для такого
существования [Я не касаюсь здесь церковных
идей Хомякова, которые очень глубоки и сохраняют свое непреходящее значение.].
В середине же царит старая инертность мысли, нет инициативы в творчестве
идей, клочья старого мира мысли влачат жалкое
существование.
Свою, в конце концов религиозную, тему он выразил в
идее сверхчеловека, в котором человек прекращает свое
существование.