Неточные совпадения
Идея церкви родилась не в христианстве, она
существует и раньше, и вне христианства.
Философская
идея Бога (какова бы она ни была) есть во всяком случае вывод, порождение системы и esprit de Systeme [Дух системы (фр.)],
существует лишь как момент системы, ее часть.
«Доказательства» бытия Божия, каковы бы они ни были, все от философии и лишь по недоразумению попадают в догматическое богословие, для которого Бог дан и находится выше или вне доказательств; в философии же, для которой Бог задан как вывод или порождение системы,
идея о Нем приводится в связь со всеми
идеями учения,
существует лишь этой связью.
Т. 1. С. 225.]. «Философия рассматривает, следовательно, абсолютное, во-первых, как логическую
идею,
идею, как она
существует в мысли, как ее содержанием являются сами определения мысли.
Учение Платона об
идеях, вершиной которых является
идея Блага, само Божество, необходимо имеет два аспекта, вверх и вниз:
идеи имеют самосущее бытие в «умном месте», представляя собой нечто трансцендентное мировому бытию, как быванию, но они же его собой обосновывают, бытие причастно им, а они бытию, между двумя мирами
существует неразрывная связь — причины и следствия, основы и произведения, эроса и его предмета и т. д.
Однако ведь и платоновские
идеи никоим образом нельзя рассматривать как вполне трансцендентные действительности, ее бесполезно лишь удвояющие, напротив, мир только и
существует через причастность (μέθεξις)
идеям, составляющим подлинно, вечно сущее (το όντως, αεί δν) в бывающем и становящемся (γιγνόμενον).
Парменид учит нас, что есть только бытие, небытия же вовсе не
существует; правда, он имел при этом в виду свое неподвижное, абсолютное Единое, субстанцию мира, которой только и принадлежит бытие, вне же ее ничего нет. В применении к такому понятию абсолютного, очевидно, не имеет никакого значения
идея небытия. Однако не так просто обстоит это в применении к действию Абсолютного, к творческому акту, которым оно вызывает к существованию несуществовавшее доселе, т. е. небытие, творит из ничего.
Вся неисходность противоположения единого и всего, заключенная в понятии всеединства, сохраняется до тех пор, пока мы не берем во внимание, что бытие
существует в ничто и сопряжено с небытием, относительно по самой своей природе, и
идея абсолютного бытия принадлежит поэтому к числу философских недоразумений, несмотря на всю свою живучесть.
Он совершенно справедливо констатирует, что «
идея троичности в Боге не есть как бы отдельный догмат, отдельное положение в христианстве, но его предпосылка или нечто такое, без чего христианство не
существовало бы в мире» (316); однако это так именно потому, что Бог предвечно есть Св.
Положительная основа бытия есть, прежде всего, мир божественных
идей, Бог в творении; эти
идеи всеменены в ничто, в беспредельность; и последняя становится основой самостоятельного бытия в его независимости и свободе: все
существует чрез Бога и от Бога, но именно тем самым оно получает силу быть в себе и для себя, вне Бога, как не-Бог или мир.
Мир тварный
существует, имея своей основой мир
идей, его озаряющий, иначе говоря, он — софиен, вот величайшая, содержательнейшая и важнейшая истина о мире, сущность космодицеи платонизма.
Должны
существовать идеи не только настоящих вещей, но и прошедших, даже
идеи отрицания, относительного, гибнущего, смерти, уничтожения и под Сила этого аргумента заключается в прямом отожествлении понятий, возникающих в мире явлений и по поводу их, с самыми
идеями, но это прямолинейное отожествление отнюдь не вытекает из платоновского учения, ибо мир
идей, хотя и имманентен миру явлений, как его основа, но вместе с тем и принципиально от него отличается
Идеи в нем погружены в становление и небытие, терпят многочисленные преломления и отражения, собственно и составляющие область относительного.
На этом же смешении
идей и понятий всецело основан и следующий аргумент Аристотеля, будто бы согласно теории
идей для каждой вещи должно
существовать несколько и даже много
идей, напр., для человека — животное, двуногое, человек и под.
Далее должны еще
существовать идеи идей, напр., род для видов.
И для Платона, и для Аристотеля было одинаково бесспорно, что
существует нечто общее в понятиях, род или
идея, причем ни тот ни другой не понимали их в смысле номинализма, т. е. только как абстракции или условные имена — vox, но видели в них некие realia.
Мир
идей, идеальное все, актуально содержащееся в Софии, для мира тварного
существует не только как основа или причинность (в вышеуказанном смысле), но и как норма, предельное задание, закон жизни, аристотелевская энтелехия в отношении к потенциальному состоянию бытия.
Реальное отношение между
идеями и первообразами, между родами, видами и индивидами выражается в том, что в
идее и общее, и индивидуальное
существует как единое, соединяется и родовая личность индивида, и коллективная индивидуальность рода.
В своей
идее род
существует и как единое, и как полнота всех своих индивидов, в их неповторяющихся особенностях, причем это единство
существует не только in abstracto, но in concreto [В абстракции, ‹но› конкретно (лат.).].
Мир имеет высшую основу в царстве
идей, или Софии, в которой согласно
существует единое и многое, индивидуальное и общее, одно и все в положительном всеединстве.
И если реальность установляется чувственностью или телесностью, которая, однако, не
существует вне
идеи, то чистая идеальность есть призрачность или отвлеченность.
Хаос в мире
идей никогда не обнаруживает себя как таковой, ибо до конца и без остатка разрешается в космос, но вместе с тем он совершенно реален: хаос
существует лишь для того, чтобы был возможен реальный космос.
Неточные совпадения
Слушая все более оживленную и уже горячую речь Прейса, Клим не возражал ему, понимая, что его, Самгина, органическое сопротивление
идеям социализма требует каких-то очень сильных и веских мыслей, а он все еще не находил их в себе, он только чувствовал, что жить ему было бы значительно легче, удобнее, если б социалисты и противники их не
существовали.
— Да так…
Существует что-то вроде фатализма: люди, близкие друг другу по духу, по складу ума, по стремлениям и даже по содержанию основных
идей, расходятся иногда на всю жизнь из-за каких-либо глупейших пустяков, пустой фразы, даже из-за одного непонятого слова.
Для такого сознания не
существовало национальности и расы, исторической судьбы и исторического многообразия и сложности, для него
существовали лишь социологические классы или отвлеченные
идеи добра и справедливости.
Я верю, что бессознательно славянская
идея живет в недрах души русского народа, она
существует, как инстинкт, все еще темный и не нашедший себе настоящего выражения.
Существует разительное противоречие между материализмом и логическим реализмом понятий, признающим подлинность реальности общего, например, класс реальнее конкретного человека,
идея пролетариата важнее самого пролетариата.