Неточные совпадения
Потому про Божество
в Его трансцендентном
аспекте невозможно даже сказать, что Оно есть, ибо, говоря это, мы тем самым превращаем Его
в некоторое кто и что или
в некто и нечто, между тем как Оно есть НЕ-кто и НЕ-что, а потому и вообще НЕ-есть.
Учение Платона об идеях, вершиной которых является идея Блага, само Божество, необходимо имеет два
аспекта, вверх и вниз: идеи имеют самосущее бытие
в «умном месте», представляя собой нечто трансцендентное мировому бытию, как быванию, но они же его собой обосновывают, бытие причастно им, а они бытию, между двумя мирами существует неразрывная связь — причины и следствия, основы и произведения, эроса и его предмета и т. д.
В системе Плотина посредствующую роль между Единым и миром играет νους [Нус (греч. — ум, разум) — одна из основных категорий античной философии, разработанная Анаксагором и последующими философами.], образующий второе и не столь уже чистое единство — мышления и бытия, а непосредственным восприемником влияний νους служит Мировая Душа, имеющая высший и низший
аспект, и она изливается уже
в не имеющую подлинного бытия, мэоническую (μη δν) и потому злую материю.
Единое, вселикое, безусловное НЕ, — абсолютное НЕ, — таково содержание отрицательного (апофатического) богословия Дионисия Ареопагита. И несмотря на явную близость с неоплатонизмом, он идет дальше и судит радикальней Плотина. Ибо, как мы уже знаем, Плотин, идя апофатическим путем, все еще оставляет понятие единого как определение абсолютного, между тем у Дионисия,
в апофатическом
аспекте, оно не есть ни единое, ни единство, но есть полное и окончательное НЕ-кто и НЕ-что.
Интересно, что критика платоновского учения, данная Аристотелем
в «Метафизике» (книги XIII и XIV и гл. 9-ая I книги), всецело основана на бессознательном или сознательном смешении двух
аспектов мира идей, проистекающих из их трансцендентно-имманентного характера.
Поэтому хотя понятия, как логические схемы явлений, и отражают идеи
в многоразличных
аспектах (как это, впрочем, указывает и сам Аристотель), однако идеи не суть понятия, но их лишь обосновывают — и притом не прямо, а косвенно, не непосредственно, а посредственно, — преломляясь через призму относительного человеческого мышления.
Поучительно, что самое развитие неокритицизма силою вещей приводит хотя бы к логическому платонизму (Ласк, Гуссерль, Коген), т. е. восстановляет
в своих правах признание софийности мира, хотя и
в самом бледном, формально-логическом
аспекте.].
Софийность мира имеет для твари различную степень и глубину:
в высшем своем
аспекте это — Церковь, Богоматерь, Небесный Иерусалим, Новое Небо и Новая Земля; во внешнем, периферическом действии
в космосе она есть универсальная связь мира, одновременно идеальная и реальная, живое единство идеальности и реальности, мыслимосТи и бытия, которого ищет новейшая спекулятивная философия (Фихте, Шеллинг, Гегель, неокантианство).
Материалисты проникнуты благочестием к Деметре, хотя и
в самом внешнем и грубом ее
аспекте, идеалисты же, будучи лишены чувства материи, не имеют и этого благочестия.
Зная пол исключительно
в аспекте брака, Розанов враждебно игнорирует пол до брака и вне брака, а
в частности и влюбленность жениха и невесты, а потому он не ведает и трагедии любви: ему нечего сказать о судьбе Тристана и Изольды.
Эрос Платона есть Сын Пороса и Пении, и можно переживать творческий эрос не только
в аспекте Пороса, но и Пении, жажды и муки не рождающего творчества.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а
в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»;
в иудео-христианской традиции означает «мир», но не
в пространственном смысле (космос), а
в историческом и временном
аспекте («век», «эпоха»).]