Неточные совпадения
Вообще виды «откровения», как и предметы его, могут
быть различны: и природные, и божественные, и демонические (так наз. у отцов церковных «прелесть»); оно может исходить из разных миров и иерархий, и само по себе «откровение» с выражающим его мифом, понимаемое в смысле формально-гносеологическом, может иметь различное содержание: и доброе и злое, и истинное и обманное (ибо ведь и сатана принимает вид
ангела света), поэтому сам по себе «откровенный» или мистический характер данного учения говорит только об интуитивном способе его получения, но ничего еще не говорит об его качестве.
«В человеческой природе нет силы точно познать существо Божие, а, может
быть, еще и мало это
будет сказать об одной человеческой силе, но, если кто скажет, что и бестелесная тварь ниже того, чтобы вместить и объять ведением бесконечное естество, конечно, не погрешит совершенно… и сила
ангелов не далеко отстоит от нашей малости…
Ибо Бог превышает (ύπερκείται) всякую сущность, сам не
будучи чем-либо из сущего, но превыше сущего, и из Него же все сущее; ибо только для всех скрытое божество одного Бога
есть изначальная божественная (θεαρχική) сила, которая управляет и т. наз. богами, и
ангелами, и святыми людьми, а также она творит (δημιουργός) тех, кто чрез сопричастность становится богами, действительно, сама происходя из себя самой и беспричинно
будучи божеством» (εξ εαυτής και άναιτίως αϋτοθεοτης οδσα).] от всего сущего (δια της πάντων όντων αφαιρέσεως).
По неоднократно повторяемому у Николая К. сравнению, coincidentia oppositorum
есть ограда рая, охраняемая
Ангелом и скрывающая от твари Бога [Unde in ostio coincidentiae oppositorum, quod Angelus custodit, in mgressu Paradisi constitutus» (op. cit., 190)… tu es intra murum in Paradiso.
И даже «первейший открыватель и самый всеобщий носитель свойств беспредикатного Эн, Метатрон, первородный сын божий, стоящий во главе всех других Зефиротов и управляющий ими» (69), которому усвояются все предикаты Иеговы, «имя которого
есть как имя Божие», «несмотря на всю возвышенность свою над другими Зефиротами, отнюдь не имеет божественной природы; он
есть тварь в ряду других тварей, хотя бы первейшая и более чистая… он называется
ангелом и причисляется к Зефиротам, называется слугою Иеговы, хотя и старейшим; точно так же Метатрон носит название Адама Кадмона83, первого небесного человека, в том смысле, что он
есть первое и совершеннейшее творение Божие, по образу которого создан и Адам, — поэтому Метатрону часто усвояется эпитет creatus»84 (71).
Своим восстанием ангельский верховный князь Люцифер возбудил в себе адский огонь и сделался, вместе с своими полчищами, диаволом, а испорченная им божественная материя («салнитер») послужила основой создания нашего мира (так что косвенно и Люцифер соучаствовал в нем), во главе с новым
ангелом, долженствовавшим заместить Люцифера, — Адамом, а после падения Адам
был замещен Христом.
«Духи
ангелов не от века
были телесны, но от века всегда
были в дереве вечной жизни эссенции, и от века их образ усматривался в Деве мудрости…
Нет: ибо если бы Бог знал это прежде времени сотворения
ангелов, то это
была бы вечная предустановленная воля, а не вражда против Бога; но тогда Бог сотворил бы его диаволом первоначально.
При этом время может
быть различно, временность получает выражение в конкретных, окачествованных временах: время для
ангелов, надо полагать, иное, нежели для людей [«Об этом свидетельствует и блаж.
Августин, который говорит: «Хотя мир духовный (
ангелов) превыше времени, потому что,
будучи сотворен прежде всего, предваряет и сотворение самого времени; несмотря, однако ж, на то, превыше его господствует вечность самого Творца, от Которого и он чрез сотворение получил свое начало если не по времени, которого не
было еще, то по условию бытия своего.
Временность должна погаснуть и обессилеть, линия времени слиться в точку, когда «времени больше не
будет» [Точнее: «времени уже не
будет» (Отк. 11, 6).], как клянется
ангел в Апокалипсисе, только так может разрешиться антиномия времени [«Время не предмет, а идея.
Так именно солнце, луна, звезды,
ангелы получили назначение служить миру и тем душам, которые, вследствие крайних уклонений ума, получили нужду в этих грубых и плотных телах: ради этих именно существ, которым это
было необходимо, устроен
был и этот видимый мир.
Грехопадение это, которое по своему значению
было космическим, произошло, конечно, не в душе мира, как Ангеле-Хранителе твари, не в божественной Софии [Некоторая двусмысленность и неясность по этому основному вопросу свойственна учению Вл. С. Соловьева, который приписывает грехопадение то мировой душе, то Адаму.], не в «Начале».
Есть ли это самоповторение Божества, создание тьмы тем новых ипостасей, человеков и
ангелов, — творческий акт Божества, или рождение, или эманация?
Поэтому наречение имен
было как бы духовным завершением творения [Даже в Коране, при всей слабости в нем антропологического начала, читаем такой рассказ: «Вот Господь твой сказал
ангелам...
Посему если жизнь восстановляемых имеет сродство с жизнию
Ангелов: то очевидно, что жизнь до преступления
была некая ангельская, то и возвращение к первобытной жизни нашей уподобляется
Ангелам.
Если же кто затрудняется, спрашивая о способе происхождения людей, не нужно ли
было для сего человеку содействие брака? то и мы спросим его о способе бытия
Ангелов: почему они составляют бесчисленные тьмы,
будучи и одной сущностью и многочисленными?
Авве Пафнутию, который считал себя уже совершенно свободным от плотских вожделений,
ангел повелел произвести над собой следующее испытание: «Поди заключи в свои объятия нагую прекрасную девицу, и, если держа ее при себе, ты
будешь чувствовать, что покой сердца твоего остается непоколебимым, и в плоти твоей не происходит мятежного волнения, тогда и видимый пламень
будет прикасаться к тебе тихо и безвредно…
Мы недостойны знать жизнь
ангелов;
быть может, окруженные песнословящими их воинствами, не слышим и не знаем их.
Хотя собственная жизнь
ангелов для нас совершенно недоведома, мы знаем, однако, что и
ангелы сотворены Богом и, хотя бесплотны в том смысле, что не имеют тела человеческого, но имеют ипостась: они
суть не безликие, а ипостасные силы Божий, созданные Логосом [Шеллинг в своем учении об
ангелах (Philosophie der Offenbarung, II, 284
ел.), в соответствии общим своим взглядам, отрицает сотворенность
ангелов (nicht erschaffen) и видит в них только «потенции» или идеи: «leder Engel ist die Potenz — Idee eines Bestimmten Geschöpfes des Individuums» (286).
Злой ангел-потенция, не находящаяся больше под Богом, которому
была подчинена…
Ева — вот что отличает образ человека от
ангела.
Ангелы, при всей своей духовной высоте и близости к Богу,
суть служебные духи, άγγελοι, представляющие силу Божества, Его волю.
Учение об
ангелах, по данным православной литургики,
есть не выполненная еще задача.], а также иконографии [Изображения
ангелов помещаются на северных и южных дверях алтаря.
Это различие понимается иногда и иначе: кто в телесности видит род болезни, в создании жены — признак грехопадения, а в
Еве — начало греха, те должны отрицать коренное различие в природе человека и
ангела, видя в человеке лишь неудавшегося
ангела, а в
ангеле — нормальный, не уклонившийся от назначения образ человека.
«Дух
ангелов не
есть оживляющий, потому что не получил от Бога, соединенного с духом, из земли тела, чтобы иметь силу оживлять и сохранять его.
(Сатана
есть противник женственности, но не в своем качестве падшего
ангела, ибо в ангельском естестве вовсе нет этого противления жене, а в качестве бесплодного и бесполого, моноипостасного эгоиста.)
Поэтому и дьявол в бытийственной основе своей
есть все-таки
ангел, но глубоко и всесторонне извративший природу свою.