Неточные совпадения
«Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои
лягушки. Я всю жизнь
буду несчастна из-за них».
Персиков живо сполз с табурета, бросив кремальеру на полдороге, и, медленно вертя в руках папиросу, прошел в кабинет ассистента. Там, на стеклянном столе, полузадушенная и обмершая от страха и боли
лягушка была распята на пробковом штативе, а ее прозрачные слюдяные внутренности вытянуты из окровавленного живота в микроскоп.
Очевидно, что-то очень интересное можно
было рассмотреть в брыжейке
лягушки, где, как на ладони видные, по рекам сосудов бойко бежали живые кровяные шарики. Персиков забыл о своих амебах и в течение полутора часов по очереди с Ивановым припадал к стеклу микроскопа. При этом оба ученые перебрасывались оживленными, но непонятными простым смертным словами.
Лягушка тяжко шевельнула головой, и в ее потухающих глазах
были явственны слова: «Сволочи вы, вот что…»
Но этого мало, в течение одних суток головастики выросли необычайно в
лягушек, и до того злых и прожорливых, что половина их тут же
была перелопана другой половиной.
— Как же вы не помните, да вы гляньте, — Иванов за ножку поднял со стеклянного стола невероятных размеров мертвую
лягушку с распухшим брюхом. На морде ее даже после смерти
было злобное выражение, — ведь это же чудовищно!
Концерт над стеклянными водами и рощами и парком уже шел к концу, как вдруг произошло нечто, которое прервало его раньше времени. Именно, в Концовке собаки, которым по времени уже следовало бы спать, подняли вдруг невыносимый лай, который постепенно перешел в общий мучительнейший вой. Вой, разрастаясь, полетел по полям, и вою вдруг ответил трескучий в миллион голосов концерт
лягушек на прудах. Все это
было так жутко, что показалось даже на мгновенье, будто померкла таинственная колдовская ночь.
Это
было поистине изумительно, ибо всем в окрестностях на сорок верст
было превосходно известно знаменитое стрекотание шереметевских
лягушек.
Поэтому «Известия» и вышли на другой день, содержа, как обыкновенно, массу интересного материала, но без каких бы то ни
было намеков на грачевского страуса. Приват-доцент Иванов, аккуратно читающий «Известия», у себя в кабинете свернул лист «Известий», зевнув, молвил: «Ничего интересного» — и стал надевать белый халат. Через некоторое время в кабинете у него загорелись горелки и заквакали
лягушки. В кабинете же профессора Персикова
была кутерьма. Испуганный Панкрат стоял и держал руки по швам.
Второй оттиск в памяти моей — дождливый день, пустынный угол кладбища; я стою на скользком бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб отца; на дне ямы много воды и
есть лягушки, — две уже взобрались на желтую крышку гроба.
Неточные совпадения
— Смотрел я однажды у пруда на
лягушек, — говорил он, — и
был смущен диаволом. И начал себя бездельным обычаем спрашивать, точно ли один человек обладает душою, и нет ли таковой у гадов земных! И, взяв
лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно; душа
есть и у
лягушки, токмо малая видом и не бессмертная.
Ел сначала все, что попало, но когда отъелся, то стал употреблять преимущественно так называемую не́чисть, между которой отдавал предпочтение давленине и
лягушкам.
Лягушка, на лугу увидевши Вола, // Затеяла сама в дородстве с ним сравняться: // Она завистлива
была. // И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться. // «Смотри-ка, квакушка, что,
буду ль я с него?» // Подруге говорит. «Нет, кумушка, далёко!» — // «Гляди же, как теперь раздуюсь я широко. // Ну, каково? // Пополнилась ли я?» — «Почти что ничего». — // «Ну, как теперь?» — «Всё то ж». Пыхтела да пыхтела // И кончила моя затейница на том, // Что, не сравнявшись с Волом, // С натуги лопнула и — околела.
Она
была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит
быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей,
лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не
ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
— А вот на что, — отвечал ему Базаров, который владел особенным уменьем возбуждать к себе доверие в людях низших, хотя он никогда не потакал им и обходился с ними небрежно, — я
лягушку распластаю да посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же
лягушки, только что на ногах ходим, я и
буду знать, что и у нас внутри делается.