Неточные совпадения
Я вышел и в родильной комнате заглянул в зеркало. Зеркало это
показало то, что обычно
показывало: перекошенную физиономию явно дегенеративного типа с подбитым как бы правым глазом. Но — и тут уже зеркало не было виновато —
на правой щеке дегенерата можно было плясать, как
на паркете, а
на левой тянулась густая рыжеватая поросль. Разделом служил подбородок. Мне вспомнилась
книга в желтом переплете с надписью «Сахалин». Там были фотографии разных мужчин.
Неточные совпадения
Стародум(распечатав и смотря
на подпись). Граф Честан. А! (Начиная читать,
показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои
на столе, в
книге.
Хозяин игрушечной лавки начал в этот раз с того, что открыл счетную
книгу и
показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. «Вот сколько вы забрали с декабря, — сказал торговец, — а вот посмотри,
на сколько продано». И он уперся пальцем в другую цифру, уже из двух знаков.
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем
на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают,
показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из
книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
— Ничего, поскучай маленько, — разрешила Марина, поглаживая ее, точно кошку. — Дмитрия-то, наверно, совсем
книги съели? — спросила она,
показав крупные белые зубы. — Очень помню, как ухаживал он за мной. Теперь — смешно, а тогда — досадно было: девица — горит, замуж хочет, а он ей все о каких-то неведомых людях, тиверцах да угличах, да о влиянии Востока
на западноевропейский эпос! Иногда хотелось стукнуть его по лбу, между глаз…
К людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться
на них, но они настойчиво
показывали ему, что он — лишний в этом городе. Особенно демонстративно действовали судейские, чуть не каждый день возлагая
на него казенные защиты по мелким уголовным делам и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные
книги, и как-то вечером, стоя среди вещей, собранных в столовой, сунув руки в карманы, он мысленно декламировал: