Неукротимая злоба бушевала в сердце графа, к которому то и дело приливала горячая кровь, она бросалась оттуда в голову,
била в виски. Граф быстрыми шагами удалился от дома княжны Полторацкой. Приговор изменницы был подписан.
Заснуть, впрочем, она, конечно, не могла. После всего, только что услышанного ею от Никиты, можно ли было даже думать о сне. Голова ее горела. Кровь
била в висках, и она то и дело должна была хвататься за грудь — так билось в этой груди сердце.
Неточные совпадения
Пистолет этот дрянь, берет
в сторону и
бьет всего шагов на пятнадцать; но уж, конечно, может своротить череп на сторону, если приставить его вплоть к
виску.
Пью ее угощенье, а сам через стакан ей
в лицо смотрю и никак не разберу: смугла она или бела она, а меж тем вижу, как у нее под тонкою кожею, точно
в сливе на солнце, краска рдеет и на нежном
виске жилка
бьет…
Забору этому не было конца ни вправо, ни влево. Бобров перелез через него и стал взбираться по какому-то длинному, крутому откосу, поросшему частым бурьяном. Холодный пот струился по его лицу, язык во рту сделался сух и неподвижен, как кусок дерева;
в груди при каждом вздохе ощущалась острая боль; кровь сильными, частыми ударами
била в темя; ушибленный
висок нестерпимо ныл…
Рука Алексея остановилась, и, все не спуская с меня глаз, он недоверчиво улыбнулся, бледно, одними губами. Татьяна Николаевна что-то страшно крикнула, но было поздно. Я ударил острым концом
в висок, ближе к темени, чем к глазу. И когда он упал, я нагнулся и еще два раза ударил его. Следователь говорил мне, что я
бил его много раз, потому что голова его вся раздроблена. Но это неправда. Я ударил его всего-навсего три раза: раз, когда он стоял, и два раза потом, на полу.
Она выписывала книги и журналы и читала у себя
в комнате. И по ночам читала, лежа
в постели. Когда часы
в коридоре
били два или три и когда уже от чтения начинали болеть
виски, она садилась
в постели и думала. Что делать? Куда деваться? Проклятый, назойливый вопрос, на который давно уже готово много ответов и,
в сущности, нет ни одного.