Ко мне он обратился прямо, в тоне самого бывалого редактора-издателя, с предложением дать в его"Дело"повесть. Это была та вещь, которая
появилась у него под заглавием"По-американски".
Неточные совпадения
Лектором русского языка состоял Павловский, известный составитель лексикона, который в мое время и стал
появляться в печати
у рижского книгопродавца Киммеля.
Я ему написал какие-то сцены; а раньше
у него
появился и первый акт моих"Знакомцев".
Теории музыки ему не
у кого было учиться в провинции, и он стал композитором без строгой теоретической выучки. Он мне сам говорил, что многим обязан был Владимиру Стасову. Тот знакомил его со всем, что
появлялось тогда замечательного в музыкальных сферах
у немцев и французов. Через этот кружок он сделался и таким почитателем Листа и в особенности Берлиоза.
Эта рецензия
появилась под каким-то псевдонимом. Я узнал от одного приятеля сыновей Краевского (тогда еще издателя"Отечественных записок"), что за псевдонимом этим скрывается Н.Д.Хвощинская (В.Крестовский-псевдоним). Я написал ей письмо, и
у нас завязалась переписка, еще до личного знакомства в Петербурге, когда я уже сделался редактором-издателем"Библиотеки"и она стала моей сотрудницей.
Ни я и никто из моих постоянных сотрудников не могли, например, восхищаться теми идеалами, какие Чернышевский защищал в своем романе"Что делать?", но ни одной статьи, фельетона, заметки не
появилось и
у нас (особенно редакционных), за которую бы следовало устыдиться.
И мы в редакции решили так, что я уеду недель на шесть в Нижний и там, живя
у сестры в полной тишине и свободный от всяких тревог, напишу целую часть того романа, который должен был
появляться с января 1865 года. Роман этот я задумывал еще раньше. Его идея навеяна была тогдашним общественным движением, и я его назвал"Земские силы".
А тем временем и в его направлении произошла значительная эволюция. Он стал увлекаться учением Толстого и все дальше отходил от государственной церкви. Это начало сказываться в тех его вещах, которые стали
появляться в"Русской мысли"
у Гольцева.
"Глебушку"привели москвичи. Он еще ничего не печатал в Петербурге, и
у меня
появился первый его рассказ «Старьевщик», прежде чем он стал печатать
у Некрасова.
В этом роде
у нас еще не
появлялось тогда журнальных этюдов.
Из их кружка с тремя позитивистами — Гаррисоном, Крэкрофтом и Бисли — я продолжал знакомство вплоть до моего отъезда из Лондона, был
у Гаррисона и в деревне, где он жил в имении с своими родителями. Его как писателя я уже оценил и до личного знакомства. Его публицистические и критические этюды и
появлялись больше в"Fortnightly".
Но одним из поводов было желание самому прочесть корректуры статьи, которая должна была
появиться у Вырубова в"Philosophic Positive".
Речей
у могилы решено было не произносить, но Г.Н.Вырубов, распоряжавшийся похоронами, нашел все-таки нужным сказать короткое слово, которое
появилось потом в печати.
В Петербурге в 60-е года мне не привелось с ним лично познакомиться. Я как редактор не обращался к нему с просьбою о сотрудничестве. Тогда он надолго замолк, и перед тем только его"Веловодова"(эпизод из"Обрыва")
появился в"Современнике". Кажется, я видал его на Невском, но его наружность осталась
у меня в памяти больше по портретам, особенно из известной тогда коллекции литографий Мюнстера.
Но только Обломов ожил, только
появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.
И во-первых, люди специальные и компетентные утверждают, что старцы и старчество
появились у нас, по нашим русским монастырям, весьма лишь недавно, даже нет и ста лет, тогда как на всем православном Востоке, особенно на Синае и на Афоне, существуют далеко уже за тысячу лет.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял Сучок и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине лодки; Ермолай поместился спереди, у самого носа. Несмотря на паклю, вода скоро
появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
Сент-Бёв говорит по поводу мемуаров Шатобриана: «Il a substitué plus ou moins les sentiments qu’il se donnait dans le moment où il écrivait, à seux qu’il avait réellement aux moments qu’il raconte» [«Он подменяет в какой-то степени чувства, которые действительно испытывает в те моменты, о которых рассказывает, чувствами, которые
появляются у него в тот момент, когда он пишет» (фр.).].
Неточные совпадения
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах
у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести.
Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Наконец на третий месяц в серьезном журнале
появилась критическая статья. Сергей Иванович знал и автора статьи. Он встретил его раз
у Голубцова.
В ней было возбуждение и быстрота соображения, которые
появляются у мужчин пред сражением, борьбой, в опасные и решительные минуты жизни, те минуты, когда раз навсегда мужчина показывает свою цену и то, что всё прошедшее его было не даром, а приготовлением к этим минутам.
Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего;
у него даже
появилось серебряное кольцо с чернью, здешней работы: оно мне показалось подозрительным…
— Стало быть, вы молитесь затем, чтобы угодить тому, которому молитесь, чтобы спасти свою душу, и это дает вам силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если <бы> вы взялись за должность свою таким образом, как бы в уверенности, что служите тому, кому вы молитесь,
у вас бы
появилась деятельность, и вас никто из людей не в силах <был бы> охладить.