Неточные совпадения
Это был один из членов обширной семьи местных купцов. Отец его — кажется, еще державшийся старообрядчества — был в делах с известным когда-то книгопродавцем и издателем Ольхиным как бумажный фабрикант,
а к Ольхину, если не ошибаюсь, перешли дела Смирдина и собственность"Библиотеки для чтения", основанной когда-то домом Смирдина,
под редакцией Сенковского — "барона Брамбеуса".
"Библиотека для чтения"ко второй половине 50-х годов
под редакцией Дружинина оживилась, она стала органом тургеневско-боткинского кружка, в котором защищались пушкинские традиции и заветы Белинского; но не того только, что действовал в"Современнике",
а прежнего эстета, гегельянца, восторженного ценителя Пушкина.
Кроме денежных средств, важно было и то, с какими силами собрался я поднимать старый журнал, который и
под редакцией таких известных писателей, как Дружинин и Писемский, не привлекал к себе большой публики. Дружинин был известный критик,
а Писемский — крупный беллетрист. За время их редакторства в журнале были напечатаны, кроме их статей, повестей и рассказов, и такие вещи, как «Три смерти» Толстого, «Первая любовь» Тургенева, сцены Щедрина и «Горькая судьбина» Писемского.
Добравшись до Женевы, очень утомленный и больной ревматизмом ног, схваченным
под Мецом,
а главное видя, что я нахожусь в решительном несогласии с
редакцией, гае тон повернулся лицом к победителям и спиной к Франции, я решил прекратить работу корреспондента, тем более что и"театра"-то войны надо было усиленно искать, перелетая с одного конца Франции к другому.
Мои парижские переживания летом 1871 года я положил на бумагу в ряде статей, которые приготовил позднее для"Отечественных записок"
под заглавием"На развалинах Парижа". Первые две статьи содержали мои личные впечатления,
а третью — очерки истории Коммуны —
редакция не решилась пустить"страха ради цензорска", и ее"рукопись"так и погибла в"портфеле"
редакции.
Неточные совпадения
— Сегодня знакомлю
редакцию с культурными силами города. На семьдесят тысяч жителей оказалось четырнадцать сил, н-да, брат! Три силы состоят
под гласным надзором полиции,
а остальные, наверное, почти все
под негласным. Зер комиш… [Очень смешно (нем.).]
Конец карьеры моей, по толкованию твоего братца, в том, что оттенок социализма не помешает мне откладывать на текущий счет подписные денежки и пускать их при случае в оборот,
под руководством какого-нибудь жидишки, до тех пор, пока не выстрою капитальный дом в Петербурге, с тем чтобы перевесть в него и
редакцию,
а в остальные этажи напустить жильцов.
Во главе первых в Москве стояли «Московский телеграф», «Зритель» Давыдова, «Свет и тени» Пушкарева, ежемесячная «Русская мысль», «Русские ведомости», которые со страхом печатали Щедрина, писавшего сказки и басни, как Эзоп, и корреспонденции из Берлина Иоллоса, описывавшего
под видом заграничной жизни русскую, сюда еще можно было причислить «Русский курьер», когда он был
под редакцией В.
А. Гольцева, и впоследствии газету «Курьер».
Редакция тогда помещалась в доме Мецгера, в Юшковом переулке на Мясницкой, — как раз в том доме, на котором переламывается этот искривленный переулок. В фасадном корпусе, в бельэтаже —
редакция,
а в надворном, фабричного вида, — типография со штатом прекрасных наборщиков
под руководством уважаемых и любимых всеми метранпажей
А.О. Кононова и И.П. Яковлева.
В «Русских ведомостях» изредка появлялись мои рассказы. Между прочим, «Номер седьмой», рассказ об узнике в крепости на острове среди озер.
Под заглавием я написал: «Посвящаю Г.
А. Лопатину», что, конечно, прочли в
редакции, но вычеркнули. Я посвятил его в память наших юных встреч Герману Лопатину, который тогда сидел в Шлиссельбурге, и даже моего узника звали в рассказе Германом. Там была напечатана даже песня «Слушай, Герман, друг прекрасный…»