Неточные совпадения
Если бы за все пять лет забыть о том, что там, к востоку, есть обширная родиной что в ее центрах и даже в провинции началась работа общественного роста, что оживились литература и пресса, что множество
новых идей, упований, протестов подталкивало поступательное движение России в ожидании великих реформ, забыть и не знать ничего, кроме своих немецких книг, лекций, кабинетов, клиник, то вы не услыхали бы с
кафедры ни единого звука, говорившего о связи «Ливонских Афин» с общим отечеством Обособленность, исключительное тяготение к тому, что делается на немецком Западе и в Прибалтийском крае, вот какая нота слышалась всегда и везде.
Не знаю, имел ли он когда-либо определенное намерение занять в России
кафедру истории, древней или
новой; по крайней мере, он ничего не делал, чтобы этого добиться.
Неточные совпадения
Осложнение сразу разрешилось. Мы поняли, что из вчерашнего происшествия решительно никаких последствий собственно для учения не вытекает и что авторитет учителя установлен сразу и прочно. А к концу этого второго урока мы были уж целиком в его власти. Продиктовав, как и в первый раз, красиво и свободно дальнейшее объяснение, он затем взошел на
кафедру и, раскрыв принесенную с собой толстую книгу в
новом изящном переплете, сказал:
Едва, как отрезанный, затих последний слог последнего падежа, — в классе, точно по волшебству,
новая перемена. На
кафедре опять сидит учитель, вытянутый, строгий, чуткий, и его блестящие глаза, как молнии, пробегают вдоль скамей. Ученики окаменели. И только я, застигнутый врасплох, смотрю на все с разинутым ртом… Крыштанович толкнул меня локтем, но было уже поздно: Лотоцкий с резкой отчетливостью назвал мою фамилию и жестом двух пальцев указал на угол.
Действительно, оказалось, что речь Витте напечатана в газетах от Северного телеграфного агентства только в «
Новом времени»; в агентских телеграммах значилось казенное сообщение об открытии, законченное словами: «Министр вошел на
кафедру и произнес речь», а далее от редакции: «См. выше телеграмму нашего корреспондента».
Тотчас же кто-нибудь из «слабеньких» посылался «стеречь» у дверей, наиболее предприимчивые забирались на
кафедру, переставляли в журнале баллы и ставили по своему усмотрению
новые, вытаскивали из кармана преподавателя часы и рассматривали их, мазали ему мелом спину.
И сказав это каким-то
новым, опечаленным и размягченным голосом, он поспешно сошел с
кафедры и исчез за дверью.