Неточные совпадения
"Теодор", москвич, товарищ по одной из тамошних гимназий Островского, считал себя в Петербурге как бы насадителем и
нового бытового реализма, и некоторым образом его вторым"я". Выдвинулся он
ролью Бородкина (рядом с Читау-матерью) к началу второй половины 50-х годов и одно время прогремел. Это вскружило ему голову, и без того ужасно славолюбивую: он всю жизнь считал себя первоклассным артистом.
У него была уже наготове
новая пьеса:"Быль — молодцу не укор", с Снетковой в главной
роли. Вероятно, и он увлекался ею. Что-то такое я и слыхал… впоследствии. Он еще не мечтал о поступлении на сцену. И тогда он был такой же"картавый", с оттенком северного волжского выговора.
Фанни Александровна почему-то ужасно боялась за
роль Верочки. Это было первое
новое лицо, в котором она выступала по возвращении из-за границы осенью. Мы с ней проходили
роль у нее дома, в ее кабинетике, задолго до начала репетиций. Она очень старалась, читала с чувством, поправляла себя, выслушивала кротко каждое замечание. Но у ней не было той смеси простой натуры с порывами лиризма и захватывающей правды душевных переживаний Верочки.
Без систематической школы по части теории музыки он быстро овладел этой премудростью; а своими вкусами, оценками, идеями в духе народнического реализма — также быстро поднялся до
роли центрального руководителя нашей
новой музыкальной школы. Тогда прозвище"Могучая кучка"не было еще пущено в ход. Оно взято было из фельетона Кюи, но уже позднее.
Петербург впервые увидал тогда Садовского на Александринском театре в лучших его
ролях. Там он явился и в
новой для него
роли Подхалюзина в"Свои люди — сочтемся!".
В самом начале театрального сезона 1869–1870 года в"Водевиле"дебютировала молодая артистка, по газетным слухам — русская, если не грузинская княжна, готовившая себя к сцене в Париже. Она взяла себе псевдоним"Дельнор". Я с ней нигде перед тем не встречался, и перед тем, как идти смотреть ее в
новой пьесе"Дагмар", я был скорее неприязненно настроен против этой русской барышни и ее решимости выступить сразу в
новой пьесе и в заглавной
роли в одном из лучших жанровых театров Парижа.
Варшава сделалась для меня приятной станцией за границу и обратно. И там же еще жили мои приятели, связанные с моим недавним прошлым, и мой
новый приятель И.И.Иванюков, еще не покидавший Варшавы до перехода в Москву и войны 1877 года, где ему пришлось играть
роль одного из реформаторов освобожденной Болгарии.
Она прямо дебютировала в ответственной
роли в какой-то
новой пьесе, где она не могла еще выказать себя вполне.
Она показывала себя совершенно довольной тем, что стала женщиной, она, видимо, даже гордилась
новой ролью, — это можно было заключить по тому, как покровительственно и снисходительно начала она относиться к Любаше и Татьяне.
А этот дурак, Ипат, кажется, на седьмом небе в своей
новой роли и с необыкновенной дерзостью отказывает всем, кто приезжает к Привалову.
Усевшись рядом с Ярченко, он сейчас же заиграл
новую роль — он сделался чем-то вроде старого добряка-помещика, который сам был когда-то в университете и теперь не может глядеть на студентов без тихого отеческого умиления.
Неточные совпадения
Чаще всего дети играли в цирк; ареной цирка служил стол, а конюшни помещались под столом. Цирк — любимая игра Бориса, он был директором и дрессировщиком лошадей,
новый товарищ Игорь Туробоев изображал акробата и льва, Дмитрий Самгин — клоуна, сестры Сомовы и Алина — пантера, гиена и львица, а Лидия Варавка играла
роль укротительницы зверей. Звери исполняли свои обязанности честно и серьезно, хватали Лидию за юбку, за ноги, пытались повалить ее и загрызть; Борис отчаянно кричал:
— Нет, скажи, напомни, что я встретился ей затем, чтоб вывести ее на путь, и что я благословляю эту встречу, благословляю ее и на
новом пути! Что, если б другой… — с ужасом прибавил он, — а теперь, — весело заключил он, — я не краснею своей
роли, не каюсь; с души тяжесть спала; там ясно, и я счастлив. Боже! благодарю тебя!
Но чем чаще они виделись, тем больше сближались нравственно, тем
роль его становилась оживленнее: из наблюдателя он нечувствительно перешел в
роль истолкователя явлений, ее руководителя. Он невидимо стал ее разумом и совестью, и явились
новые права,
новые тайные узы, опутавшие всю жизнь Ольги, все, кроме одного заветного уголка, который она тщательно прятала от его наблюдения и суда.
Три дня прожил лесничий по делам в городе и в доме Татьяны Марковны, и три дня Райский прилежно искал ключа к этому
новому характеру, к его положению в жизни и к его
роли в сердце Веры.
Вера, узнав, что Райский не выходил со двора, пошла к нему в старый дом, куда он перешел с тех пор, как Козлов поселился у них, с тем чтобы сказать ему о
новых письмах, узнать, как он примет это, и, смотря по этому, дать ему понять, какова должна быть его
роль, если бабушка возложит на него видеться с Марком.