Неточные совпадения
Я пришел получить гонорар за"Ребенка". Уже то, что пьесу эту поместили
на первом месте и
в первой книжке, показывало, что
журнал дорожит мною. И гонорар мне также прибавили за эту, по счету вторую вещь, которую я печатал,
стало быть, всего
в каких-нибудь три месяца, с октября 1860 года.
"Библиотека"почти не участвовала
в этом ругательном хоре. Критиком ее был Еф. Зарин, который, правда, вступал
в полемику с самим Чернышевским. Но все-таки отличились"передовые"
журналы. И то, что
в"Свистке"Добролюбова было остроумно, молодо, игриво, то теперь
стало тяжело, грубо и бранно. Автора"Темного царства"заменил
в"Современнике"тот критик, который
в начале 1862 года отличился своей знаменитой рецензией
на"Отцов и детей".
Даже и тогда, когда начались денежные тиски, я старался всячески оживить
журнал, устроил еженедельные беседы и совещания и предложил, когда
журнал стал с 1865 года выходить два раза
в месяц, печатать
в начале каждого номера передовую
статью без особого заглавия. Она заказывалась сотруднику и потом читалась
на редакционном собрании.
Один этот факт показывает, как мы далеки были от всякой кружковщины. Помяловский считался самым первым талантом из людей его генерации и украшением беллетристики"Современника" —
стало быть, прямой расчет состоял
в том, чтобы его замалчивать. А я
стал усиленно искать кого-нибудь из молодых, кто бы оценил его
на страницах моего
журнала.
Не желая повторяться, я остановлюсь здесь
на том, как Урусов, именно
в"Библиотеке"и у меня
в редакционной квартире, вошел
в жизнь писательского мира и
стал смотреть
на себя как
на литератора, развил
в себе любовь к театру, изящной словесности и искусству вообще, которую без участия
в журнале он мог бы и растратить гораздо раньше.
Когда мои денежные тиски по
журналу стали лишать меня возможности работать — как беллетриста, я
на шесть недель зимой
в конце 1863 года уехал
в Нижний и гостил там у сестры моей.
Определенного, хотя бы и маленького, заработка я себе не обеспечил никакой постоянной работой
в журналах и газетах. Редакторство"Библиотеки"поставило меня
в двойственный свет
в тогдашних более радикальных кружках, и мне трудно было рассчитывать
на помещение
статей или даже беллетристики
в радикальных органах. Да вдобавок тогда
на журналы пошло гонение; а с газетным миром у меня не было еще тогда никаких личных связей.
И вот, когда мне пришлось, говоря о русской молодежи 60-х годов, привести собственные слова из
статьи моей
в"Библиотеке"""День"о молодом поколении"(где я выступал против Ивана Аксакова), я, работая
в читальне Британского музея, затребовал тот
журнал, где напечатана
статья, и
на мою фамилию Боборыкин, с инициалами П.Д., нашел
в рукописном тогда каталоге перечень всего, что я напечатал
в"Библиотеке".
Некрасов, видимо, желал привязать меня к
журналу, и, так как я предложил ему писать и
статьи, особенно по иностранной литературе, он мне назначил сверх гонорара и ежемесячное скромное содержание. А за роман я еще из-за границы согласился
на весьма умеренный гонорар
в 60 рублей за печатный лист, то есть
в пять раз меньше той платы, какую я получаю как беллетрист уже около десяти лет.
В Ткачеве уже и тогда назревал русский якобинец
на подкладке социализма, но еще не марксизма. И его темперамент взял настолько вверх, что он вскоре должен был бежать за границу, где и сделался вожаком целой группы русских революционеров, издавал
журнал, предавался самой махровой пропаганде… и кончил убежищем для умалишенных
в Париже, где и умер
в половине 80-х годов. Про него говорили, что он
стал неумеренно предаваться винным возлияниям. Это, быть может, и ускорило разложение его духовной личности.
В 60-х годах этот
журнал, после ловкого редакторства Сенковского, которого безуспешно заменили Дружинин и Писемский, был совершенно заслонен"Отечественными Записками"и"Современником"и
стал неудержимо падать, разорив Боборыкина и обременив его
на многие годы крупными долгами, требовавшими от него особого напряжения трудовой силы.
Неточные совпадения
Наконец
на третий месяц
в серьезном
журнале появилась критическая
статья. Сергей Иванович знал и автора
статьи. Он встретил его раз у Голубцова.
Левин встречал
в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету, основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые
в последнее время чаще и чаще приходили ему
на ум.
Вот уже полтора месяца, как я
в крепости N; Максим Максимыч ушел
на охоту… я один; сижу у окна; серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни… Скучно!
Стану продолжать свой
журнал, прерванный столькими странными событиями.
Томилина не любили и здесь. Ему отвечали скупо, небрежно. Клим находил, что рыжему учителю нравится это и что он нарочно раздражает всех. Однажды писатель Катин, разругав
статью в каком-то
журнале, бросил
журнал на подоконник, но книга упала
на пол; Томилин сказал:
Я ведь знаю, тут есть секрет, но секрет мне ни за что не хотят открыть, потому что я, пожалуй, тогда, догадавшись,
в чем дело, рявкну «осанну», и тотчас исчезнет необходимый минус и начнется во всем мире благоразумие, а с ним, разумеется, и конец всему, даже газетам и
журналам, потому что кто ж
на них тогда
станет подписываться.