Хоть бы я увидала какого-нибудь дурака во сне. Сплю я, как мумия. Еще месяца четыре, и все лифы надо
будет бросить. Ариша и то говорит мне сегодня:"Вам бы, Марья Михайловна-с, немножко похудеть". Она вот не толстеет: обзавелась, кажется, какими-то амурами из саперного батальона. Слава Богу, начинаю зевать. Теперь странички две Гондрекура, и лучше Доверова порошка.
Я совершенно предана теперь идее Лизаветы Петровны:"долг любви к душевным страдальцам и страдалицам нельзя ставить рядом с исполнением своих семейных обязанностей". С этого меня ничего не собьет теперь; но я человек свободный; меня никто не стесняет в выборе дела, я не то, что какая-нибудь Елена Семеновна, которая должна
была бросить родных, чтобы жить для любви и добра. Володька мне не помеха.
Неточные совпадения
Так зачем же она за мной посылала? Слушать излияния любви к г. Кучкину — я не способна.
Бросить его она, кажется, не имеет желания… Стало
быть, одна глупая болтовня.
Я ему написала в записке, что он сделал преступление! Но полно, так ли это!
Бросить слово легко; но доказать его не так-то! Самый поступок не
есть же преступление. Ну, увлекись я в эту минуту немножко больше.
Будь он помоложе, посвежее… Как знать? Я бы, вероятно, тоже плакала на другой день; но его бы не обвиняла. Презирала бы только себя. Значит, дело тут не в том, что случилось, а в том, как случилось.
Как жалко, что Володька еще клоп. Если б ему
было теперь лет десять, мой сочинитель его бы прекрасно воспитал. А теперь не знаю, кто его
будет воспитывать. Домбровичу сорок два года. К тому времени, когда Володька подрастет, моему сочинителю
будет за пятьдесят. Жалко, что он такой старик! А тогда, через десять лет, неужели я его
брошу? Всегда он жил холостым, а умирать придется одному, в холостой квартире…
"
Брось все твои затеи и проповеди падшим женщинам. Ты сама какой то флюгер. Начинай учиться с азбуки. Перестань верить в силу любви. Никакой такой силы нет, а
есть ум. И так как ты еще глупа, так поступай к нам в выучку."
Надо начать с азбуки… Стало
быть, следует
бросить Лизавету Петровну и все ее затеи.
Я опять в большом расстройстве. Я точно потеряла равновесие. Вместо того, чтобы работать, сижу и Бог знает об чем думаю. Не знаю: лень ли это, или новое сомнение в своих силах… Вот уже несколько дней, как я избегаю разговоров со Степой. Он, может
быть, и замечает во мне странное настроение, но ничего не говорит. Мне противно самой. Дело у меня из рук валится. Чуть сяду за книжку, и сейчас полезут в голову глупые вопросы: «Зачем ты это делаешь?
брось ты свое развивание, ни для кого это не нужно».
Я хочу сделать прощальные визиты, много визитов. Поехать ко всем, с кем только встречаюсь. Вот уже больше полгода, как я
бросила свет; но что ж за беда! Про меня никто ничего не знал. Да объеду я всех барынь, поеду даже на вечер, если только
будет у кого-нибудь вечер.
Уныние поглотило его: у него на сердце стояли слезы. Он в эту минуту непритворно готов
был бросить все, уйти в пустыню, надеть изношенное платье, есть одно блюдо, как Кирилов, завеситься от жизни, как Софья, и мазать, мазать до упаду, переделать Софью в блудницу.
Я вертел в руках обе сигары с крайнею недоверчивостью: «Сделаны вчера, сегодня, — говорил я, — нашел чем угостить!» — и готов
был бросить за окно, но из учтивости спрятал в карман, с намерением бросить, лишь только сяду в карету.
Неточные совпадения
Почувствовавши себя на воле, глуповцы с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню, с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не
было, а плотники
были неученые и не всегда трезвые, то довели башню до половины и
бросили, и только,
быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Причем
бросала в народ медными деньгами, а пьяные ее подручники восклицали: «Вот наша матушка! теперь нам, братцы, вина
будет вволю!»
Когда же Помпадурша
была,"за слабое держание некоторой тайности", сослана в монастырь и пострижена под именем инокини Нимфодоры, то он первый
бросил в нее камнем и написал"Повесть о некоторой многолюбивой жене", в которой делал очень ясные намеки на прежнюю свою благодетельницу.
Он не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я не
брошу сына, не могу
бросить сына, что без сына не может
быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что,
бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я не в силах
буду сделать этого».
Получив письмо мужа, она знала уже в глубине души, что всё останется по-старому, что она не в силах
будет пренебречь своим положением,
бросить сына и соединиться с любовником.