В этот миг, созданный сплетением стихий, в глухую ночь, не озаренную еще солнцем сознания, раскрывается, как ночной цветок, обреченный к утру на гибель, то странное явление, которого мы уже не можем представить себе: слово и дело становятся неразличимы и тожественны, субъект и объект, кудесник и природа
испытывают сладость полного единства.
Я в первый раз в жизни изменил в любви и в первый раз
испытал сладость этого чувства. Мне было отрадно переменить изношенное чувство привычной преданности на свежее чувство любви, исполненной таинственности и неизвестности. Сверх того, в одно и то же время разлюбить и полюбить — значит полюбить вдвое сильнее, чем прежде.
«И я и молода, и хороша, и сильна, — говорило ржанье шалуньи, — а мне не дано было до сей поры
испытать сладость этого чувства, не только не дано испытать, но ни один любовник, ни один еще не видал меня».
Но я прожил огромную жизнь, я
испытал сладость вдохновения, и за мною шла сказочная, царственная слава.
Неточные совпадения
— Как вам угодно. Если у нас князья и графы упрямо проповедуют анархизм — дозвольте и купеческому сыну добродушно поболтать на эту тему! Разрешите человеку
испытать всю
сладость и весь ужас — да, ужас! — свободы деяния-с. Безгранично разрешите…
Это было сказано так нежно, так искренно, так просто, что Лопухов почувствовал в груди волнение теплоты и
сладости, которого всю жизнь не забудет тот, кому счастье дало
испытать его.
Санин вернулся домой — и, не зажигая свечи, бросился на диван, занес руки за голову и предался тем ощущениям только что сознанной любви, которые и описывать нечего: кто их
испытал, тот знает их томление и
сладость; кто их не
испытал — тому их не растолкуешь.
О! кто мне возвратит… вас, буйные надежды, // Вас, нестерпимые, но пламенные дни! // За вас отдам я счастие невежды, // Беспечность и покой — не для меня они!.. // Мне ль быть супругом и отцом семейства, // Мне ль, мне ль, который
испытал // Все
сладости порока и злодейства, // И перед их лицом ни разу не дрожал? // Прочь, добродетель: я тебя не знаю, // Я был обманут и тобой, // И краткий наш союз отныне разрываю — // Прощай — прощай!..
Эта жалоба была приятна, она насыщала сердце охмеляющей
сладостью, которую Евсей часто
испытывал в детстве, — она ставила его против людей в мученическую позу и делала более заметным для себя самого.