Вся культура развивается из культа, это исторически и научно установлено; культ же есть объективирование
религиозной мистики, и в нем нет никакой рационализации.
И с иконоборческим духом должно бороться не только во имя веры, но и во имя культуры, не только во имя
религиозной мистики, но и во имя культурной символики.
Неточные совпадения
А сама
мистика, сама метафизика, сам опыт
религиозный?
У рационалистов и метафизика будет рационалистическая, но метафизика никогда не была рационалистической у мыслителей
религиозных, у мыслителей-мистиков, прикасающихся к живой сущности бытия.
Мистика, как всегда, была лишь переходным состоянием; она предшествовала эпохе сильного
религиозного света, которого в самой
мистике еще не было.
Протестантизм в начале своем был мистичен, [Германская
мистика и есть то, что было великого и вечного в протестантизме.] но не имел в себе творческих
религиозных сил, нес с собой лишь отрицательную правду и в дальнейшем своем развитии перешел в рационализм.
Отдельные мыслители, отдельные
мистики и отдельные секты могли многое почувствовать и сознать, но речь идет о всемирно-исторических эпохах, и
религиозная эпоха Св.
Религиозная вера всегда лежит в глубинах
мистики,
мистики свободного волевого избрания, свободной любви, свободного обличения мира невидимых, непринуждающих вещей.
Но в церкви
мистика соединена с
религиозной традицией и преемственностью, свобода связана с любовью и универсальностью.
Мистика всегда предшествует эпохе сильного
религиозного света, но сама эта
мистика не есть еще свет, слишком часто она темна и хаотична.
Остро чувствуется, что для перехода к новой
религиозной жизни необходимо подвести итог тысячелетним взаимоотношениям церкви и
мистики.
Подлинная
мистика, напр.,
мистика Я. Бёме, соединяет исторические церкви и вероисповедания, углубляя
религиозный опыт.
И современная русская
мистика слишком часто лишена церковных и национальных корней, она только разрыхляет почву для загорающегося нового
религиозного сознания.
Спасти от бесплодия и вырождения современную
мистику можно только радикальным осознанием той истины, что
мистика религиозная и церковная выше и полнее
мистики нерелигиозной и нецерковной.
Реализм не мешал ведь Бальзаку написать чудесный мистический роман «Seraphita», реализм Бальзака не мешал ему быть
мистиком и по-своему
религиозным.
Его чувственно притягивает созерцательная
мистика монастыря, но у него нет сил для волевой
религиозной активности.
Гюисманс углубляется до исследования тончайшей
мистики цветов, животных, красок, вообще
религиозной символики. «La Cathédrale» — это книга о католических храмах, культе и символике, она неоценима для тех, кто хочет изучить католичество в тончайших его изгибах.
Прославленная книга Джемса «О
религиозном опыте» тоже свидетельствует о повышении интереса к
мистике.]
Неточные совпадения
Книжники за спиною Самгина искали и находили сходство между «Многообразием
религиозного опыта» Джемса и «Философией
мистики» Дюпреля. У рояля сердился знаменитый адвокат:
Возникало опасение какой-то утраты. Он поспешно начал просматривать свое отношение к Марине. Все, что он знал о ней, совершенно не совпадало с его представлением о человеке
религиозном, хотя он не мог бы сказать, что имеет вполне точное представление о таком человеке; во всяком случае это — человек, ограниченный
мистикой, метафизикой.
С известного момента я начал много читать книг по
мистике, и меня поражало сходство
мистик всех времен и всех
религиозных вероисповеданий.
У меня всегда была большая чуткость ко всем направлениям и системам мысли, особенно к тоталитарным, способность вживаться в них. Я с большой чуткостью мог вжиться в толстовство, буддизм, кантианство, марксизм, ницшеанство, штейнерианство, томизм, германскую
мистику,
религиозную ортодоксию, экзистенциальную философию, но я ни с чем не мог слиться и оставался самим собой.
Он был всем: консерватором и анархистом, националистом и коммунистом, он стал фашистом в Италии, был православным и католиком, оккультистом и защитником
религиозной ортодоксии,
мистиком и позитивным ученым.