Неточные совпадения
От веры в
единую, всеобъемлющую, догматическую
науку, постигающую тайну мирового механизма, от веры в материализм, в механизм, в эволюционизм и пр. не остается камня на камне.
Идея
науки,
единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с позитивной философией и разделяет ее судьбу; сама же
наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Наука ничего не знает о том
едином разуме, который в силах был бы отрицать чудесное.
Неточные совпадения
— Но почему ты уверен, что путь, который ты указываешь, истинный? Разве это не деспотизм, из которого вытекали инквизиции и казни большой революции? Они тоже знали по
науке единый истинный путь.
Сфера, освещенная
единым лучом света (отдельная
наука), может отрицать источник света, Логос — Солнце, но она не могла бы получить освещения без этого
единого источника света.
Ты возразил, что человек жив не
единым хлебом, но знаешь ли, что во имя этого самого хлеба земного и восстанет на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все пойдут за ним, восклицая: «Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и
науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные.
Логика научила его рассуждать; математика — верные делать заключения и убеждаться
единою очевидностию; метафизика преподала ему гадательные истины, ведущие часто к заблуждению; физика и химия, к коим, может быть, ради изящности силы воображения прилежал отлично, ввели его в жертвенник природы и открыли ему ее таинства; металлургия и минералогия, яко последственницы предыдущих, привлекли на себя его внимание; и деятельно хотел Ломоносов познать правила, в оных
науках руководствующие.
Но первое: я не способен на шутки — во всякую шутку неявной функцией входит ложь; и второе:
Единая Государственная
Наука утверждает, что жизнь древних была именно такова, а
Единая Государственная
Наука ошибаться не может. Да и откуда тогда было бы взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, то есть зверей, обезьян, стада. Чего можно требовать от них, если даже и в наше время откуда-то со дна, из мохнатых глубин, — еще изредка слышно дикое, обезьянье эхо.