Тут
чувство личности, не согласной быть штифтиком мирового механизма, частью целого, средством для целей установления мировой гармонии, доведено до безумия.
Постепенно ли, с юных лет развращаемая и наконец до отупения развращенная воля или просто жгучее
чувство личности, долго не признаваемое, долго сдерживаемое в разъедающей борьбе с самим собою и наконец разорвавшее все преграды и, как вышедшая из берегов река, унесшее в своем стремлении все — даже бедного своего обладателя?
Людей comme il faut я уважал и считал достойными иметь со мной равные отношения; вторых — притворялся, что презираю, но, в сущности, ненавидел их, питая к ним какое-то оскорбленное
чувство личности; третьи для меня не существовали — я их презирал совершенно.
Неточные совпадения
— Нет, учусь… — отвечал молодой человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с людьми, он при первом, действительно обращенном к нему, слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное
чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его
личности.
Может быть, даже это
чувство было в противоречии с собственным взглядом Захара на
личность Обломова, может быть, изучение характера барина внушало другие убеждения Захару. Вероятно, Захар, если б ему объяснили о степени привязанности его к Илье Ильичу, стал бы оспаривать это.
Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим действиям свой личный характер, но он гораздо меньше принадлежит себе, лирический элемент
личности ослаблен, а потому и
чувства и наслаждение — все слабее, кроме ума и воли.
На этом галльском
чувстве, стремящемся снять
личность стадом, основано их пристрастие к приравниванию, к единству военного строя, к централизации, то есть к деспотизму.
В последнее время я опять остро чувствую два начала в себе: с одной стороны, аристократическое начало, аристократическое понимание
личности и творческой свободы; с другой стороны, сильное
чувство исторической судьбы, не допускающее возврата назад, и социалистические симпатии, вытекающие из религиозного источника.