Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет
свободной жизни?
Вместе с Парижем пережило новое человечество медовый месяц
свободной жизни и свободной мысли; великую революцию, социализм, эстетизм, последние плоды буржуазного атеизма и мещанства.
В Париже — последнее истончение культуры, великой и всемирной латинской культуры, перед лицом которой культура Германии есть варварство, и в том же Париже — крайнее зло новой культуры, новой
свободной жизни человечества — царство мещанства и буржуазности.
Неточные совпадения
Почти не оставалось сил у русского народа для
свободной творческой
жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства.
В розановской стихии есть вечная опасность, вечный соблазн русского народа, источник его бессилия стать народом мужественным,
свободным, созревшим для самостоятельной
жизни в мире.
Государственное овладение необъятными русскими пространствами сопровождалось страшной централизацией, подчинением всей
жизни государственному интересу и подавлением
свободных личных и общественных сил.
Это не есть от века предрешенное, уже в онтологическом порядке осуществленное преимущество России, это — стоящая перед нами
свободная творческая задача грядущей
жизни.
Дух,
свободный в своем внутреннем опыте, становится навязчивым и насильническим; он открывается относительной, внешней
жизни не как живой опыт, а как извне навязанный, безжизненный принцип или норма.
Если идти назад по линии материального развития человечества, то мы не дойдем до
свободного и цельного духа, а дойдем лишь до более элементарных и примитивных форм материальной
жизни.
Свобода предполагает, что
жизнь не окончательно регулирована и рационализирована, что в ней есть зло, которое должно быть побеждено
свободным усилием духа.
Ходишь по земле туда-сюда, видишь города, деревни, знакомишься со множеством странных, беспечных, насмешливых людей, смотришь, нюхаешь, слышишь, спишь на росистой траве, мерзнешь на морозе, ни к чему не привязан, никого не боишься, обожаешь
свободную жизнь всеми частицами души…
В четверг на святой папа, сестра и Мими с Катенькой уехали в деревню, так что во всем большом бабушкином доме оставались только Володя, я и St.-Jérôme. То настроение духа, в котором я находился в день исповеди и поездки в монастырь, совершенно прошло и оставило по себе только смутное, хотя и приятное, воспоминание, которое все более и более заглушалось новыми впечатлениями
свободной жизни.
Неточные совпадения
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще
свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою
жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Если бы не это всё усиливающееся желание быть
свободным, не иметь сцены каждый раз, как ему надо было ехать в город на съезд, на бега, Вронский был бы вполне доволен своею
жизнью.
Но, шумом бала утомленный, // И утро в полночь обратя, // Спокойно спит в тени блаженной // Забав и роскоши дитя. // Проснется зá полдень, и снова // До утра
жизнь его готова, // Однообразна и пестра, // И завтра то же, что вчера. // Но был ли счастлив мой Евгений, //
Свободный, в цвете лучших лет, // Среди блистательных побед, // Среди вседневных наслаждений? // Вотще ли был он средь пиров // Неосторожен и здоров?
Прости ж и ты, мой спутник странный, // И ты, мой верный идеал, // И ты, живой и постоянный, // Хоть малый труд. Я с вами знал // Всё, что завидно для поэта: // Забвенье
жизни в бурях света, // Беседу сладкую друзей. // Промчалось много, много дней // С тех пор, как юная Татьяна // И с ней Онегин в смутном сне // Явилися впервые мне — // И даль
свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал.
Он знал, что это лицо — сухое, мимически бедное, малоподвижное, каковы почти всегда лица близоруких, но он все чаще видел его внушительным лицом
свободного мыслителя, который сосредоточен на изучении своей духовной
жизни, на работе своего я.