И нужна была совершенно исключительная мировая катастрофа, нужно было сумасшествие германизма от гордости и самомнения, чтобы Россия
осознала себя, стряхнула с себя пассивность, разбудила в себе мужественные силы и почувствовала себя призванной к великим делам в мире.
Языческое государство совершило свою религиозную миссию, и теперь оно прежде всего должно
осознать себя не христианским, а языческим, не Градом Божьим, а необходимым порядком закона и природного принуждения.
Последнее же возможно лишь при том условии, если человек ощутит себя в составе всечеловеческой плоти, приобщившись некоему природному таинству органической общественности и
осознав себя, вопреки своему обособлению, как живую клетку живого организма.
После Ницше, как и после Достоевского, человек должен по-новому
осознать себя и оправдать свое призвание, раскрыть свою творческую природу.
Неточные совпадения
Вот как я
осознал для
себя основной миф христианской богочеловечности: это есть тайна двойного рождения, рождения Бога в человеке и рождения человека в Боге.
Открыв глаза и
осознав отлетевшее, я снова закрыл их, придумывая, как держаться, так как не знал, обдадут меня бранью или все благополучно сойдет. Я понял все-таки, что лучшее — быть самим
собой. Я сел и сказал Дюроку, в спину:
Заслуга Канта не в том, что он заметил эту антиномичность, ибо с ней философская мысль, в сущности, имеет дело с тех пор, как
себя помнит, но в том, что он ее так остро
осознал.
Насколько в возлюбленной для любящего вся тварь предстает как образ женской красоты, настолько же и возлюбленная при этом
осознает свою женственность, открывается сама
себе.
И теперь, из окутанного тенью угла, с тою же мукою глаза устремлялись вверх, а я искоса поглядывал на это лицо, — и в первый раз в душе шевельнулась вражда к нему… Эти глаза опять хотели и теперешнюю мою радость сделать мелкою, заставить меня стыдиться ее. И, под этими чуждыми земной радости глазами, мне уже становилось за
себя стыдно и неловко… Почему?! За что? Я ничего не смел
осознать, что буйно и протестующе билось в душе, но тут между ним и много легла первая разделяющая черта.