Неточные совпадения
Не раз указывал я, что путей сообщения у нас, можно сказать,
не существует, что судоходство наше представляет зрелище в высшей степени прискорбное для сердца всякого истинного патриота, что в торговле главным двигателем
является не благородная и вполне согласная с предписаниями политико-экономической науки потребность быть посредником между потребителем и производителем, а гнусное желание наживы, что земледелие, этот главный
источник благосостояния стран, именующих себя земледельческими,
не радует земледельца, а землевладельцу даже приносит чувствительное огорчение.
Один Пестерь делался все мрачнее и мрачнее, а когда бабы
не вытерпели и заголосили какую-то безобразную пьяную песню, он,
не выпуская изо рта своей трубки с медной цепочкой, процедил только одно слово: «У… язвы!..» Кто бы мог подумать, что этот свирепый субъект
являлся самым живым
источником козловых ботинок и кумачных платков, в чем убедилась личным опытом даже Домашка, всего третьего дня получившая от Пестеря зеленые стеклянные бусы.
Вообще Николай Матвеич для меня
являлся неиссякаемым
источником всевозможных знаний, каких нельзя было добыть ни из одной умной книжки. Но было одно обстоятельство, которое просто отравляло нам жизнь. Он жил рядом с нами. Нас разделял только огород. Выйдешь, бывало, в свой садик и вдруг слышишь протяжный, жалобный вой, который просто хватал за душу. Это выла несчастная собака, которая сидела на привязи в подклети; а выла она оттого, что Николай Матвеич
не считал нужным ее кормить как следует.
Но с некоторого времени всё это большое хозяйство уже
не возбуждало ни удовольствия, ни гордости Артамонова, оно
являлось для него
источником разнообразных обид.
Определяя прекрасное как полное проявление идеи в отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим
источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют сущность [гегелевской эстетики и
являются в ней]
не случайно, а по строгому логическому развитию основного понятия о прекрасном.