Неточные совпадения
Россия же еще не подымалась до постановки тех мировых
вопросов, с которыми связано ее положение в
мире.
Война вплотную поставила перед русским сознанием и русской волей все больные славянские
вопросы — польский, чешский, сербский, она привела в движение и заставила мучительно задуматься над судьбой своей весь славянский
мир Балканского полуострова и Австро-Венгрии.
Вопрос о том, что войну начала Германия, что она главная виновница распространения гнетущей власти милитаризма над
миром, что она нарушила нормы международного права,
вопрос дипломатический и военный — для нашей темы второстепенный.
Вопрос ставится о двух состояниях
мира, которые соответствуют двум разным структурам и направлениям сознания, прежде всего дуализма свободы и необходимости, внутренней соединенности и вражды, смысла и бессмыслицы.
Достоевский остро поставил
вопрос о том, можно ли построить райский блаженный
мир на слезинке одного невинно замученного ребенка.
Но есть еще более важный, основной
вопрос, который ставится, когда речь заходит о свободе, и от его решения зависит судьба свободы в
мире.
Деление
мира на Восток и Запад имеет всемирно-историческое значение, и с ним более всего связан
вопрос достижения всемирного единства человечества.
Удовольствие Рыжова состояло в исполнении своего долга, а высший духовный комфорт — философствование о высших
вопросах мира духовного и об отражении законов того мира в явлениях и в судьбах отдельных людей и целых царств и народов.
Неточные совпадения
Понимая всю важность этих
вопросов, издатель настоящей летописи считает возможным ответить на них нижеследующее: история города Глупова прежде всего представляет собой
мир чудес, отвергать который можно лишь тогда, когда отвергается существование чудес вообще.
Не
вопрос о порядке сотворения
мира тут важен, а то, что вместе с этим
вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.
Вместо
вопросов: «Почем, батюшка, продали меру овса? как воспользовались вчерашней порошей?» — говорили: «А что пишут в газетах, не выпустили ли опять Наполеона из острова?» Купцы этого сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего в остроге; пророк пришел неизвестно откуда в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет всем
миром.
Думал ли я видеть тебя, Ремень?» И витязи, собравшиеся со всего разгульного
мира восточной России, целовались взаимно; и тут понеслись
вопросы: «А что Касьян?
— Этому
вопросу нет места, Иван. Это — неизбежное столкновение двух привычек мыслить о
мире. Привычки эти издревле с нами и совершенно непримиримы, они всегда будут разделять людей на идеалистов и материалистов. Кто прав? Материализм — проще, практичнее и оптимистичней, идеализм — красив, но бесплоден. Он — аристократичен, требовательней к человеку. Во всех системах мышления о
мире скрыты, более или менее искусно, элементы пессимизма; в идеализме их больше, чем в системе, противостоящей ему.