Неточные совпадения
Во всех попытках, как церковных, так и внецерковных, по-евангельски, новозаветно оправдать, осмыслить все в
жизни, обосновать все ценности
жизни чувствуется какая-то натяжка, какое-то насилие над Евангелием, какое-то произвольное внесение в Евангелие ценностей иного мира [Необходимость освободить абсолютность
евангельского духа от относительных ценностей мира в последнее время прекрасно сознают М. М. Тареев в своих «Основах христианства» и кн. Е. Трубецкой в интересном труде «Миросозерцание Вл. С. Соловьева».
Как религиозно примирить творческие ценности
жизни с единоспасающей и абсолютной ценностью
евангельской вести о спасении и искуплении через Христа — Спасителя и Искупителя?
Все всегда считали
евангельскую мораль непригодной для
жизни с ее заботами об устроении и безопасности.
И это откровение человека в моральном творчестве — всегда индивидуально-качественное, а не серединно-общее, где-то воссоединяется с моралью
евангельской, с моралью св. Франциска, с индивидуальной поэзией новозаветной
жизни, не знающей закона.
Евангельское чувство
жизни не хозяйственное и не государственное, в нем нет отяжеления в грехе — в нем облегчение в искуплении.
Неточные совпадения
На этом гробе, на этом кладбище разбрасывался во все стороны равноконечный греческий крест второго храма — храма распростертых рук,
жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. Они стояли вне храма, указывая путь, по которому им идти не пришлось. Внутри этого храма были вся
евангельская история и история апостольских деяний.
Ее мучила потребность осуществления
евангельского христианства в
жизни.
Он, во всяком случае, всегда стремился к осуществлению христианской правды не только в
жизни личной, но и в
жизни общественной и резко восставал против дуализма, который признавал
евангельскую мораль для личности, для общества же допускал мораль звереподобную.
Он до последней крайности обострил противоречие исторического христианства, конфликт
евангельских заветов с языческим отношением к
жизни в мире, к
жизни обществ.
Никто, за исключением отдельных святых или чудаков, даже не пробует строить свою
жизнь на
евангельских началах, и все практически уверены, что это привело бы к гибели
жизни, и личной, и общественной, хотя это не мешает им теоретически признавать абсолютное значение за
евангельскими началами, но значение внежизненное по своей абсолютности.