Акт соединения полов должен был бы быть вечным, не прекращающимся, не сопровождающимся ходом назад и реакцией, цельным, распространенным на все клетки существа человеческого, глубоким, бесконечным.
Неточные совпадения
Соединение божественного и человеческого, религиозного и философского в окончательном познании единой Истины совершается не внешним авторитетом и подчинением, а внутренно-свободным творческим
актом.
Уже одно то говорит против сексуального
акта, что он так легко профанируется, сбивается на разврат, прямо противоположный всякой тайне
соединения.
Соединение в сексуальном
акте — призрачно, и за это призрачное
соединение всегда ждет расплата.
Мимолетный призрак
соединения в сексуальном
акте всегда сопровождается реакцией, ходом назад, разъединением.
Сексуальный
акт по мистическому своему смыслу должен был бы быть вечен,
соединение в нем должно было бы бездонно углубляться.
Вместо этого совершается
акт призрачного
соединения, слишком временного и слишком поверхностного.
Соединение в сексуальном
акте всегда так умеренно.
Есть безысходная трагедия пола в том, что жажда личного
соединения ведет в природной родовой стихии через сексуальный
акт не к личному
соединению, а к деторождению, к распадению личности в деторождении, к плохой бесконечности, а не к хорошей вечности.
Вот почему в самой глубине сексуального
акта, полового
соединения скрыта смертельная тоска.
Этим самым всякая идеология семьи признает, что лишь то
соединение мужчины и женщины хорошо и оправданно, в котором совершается сексуальный
акт.
Весь пафос семьи рождается из сексуального
акта, и всякое иное
соединение мужчины и женщины не признается семейным, не считается оправданным.
Всякое
соединение мужчины и женщины, в котором преодолевается грех сексуального
акта, в котором восстанавливается цельность пола, не есть семейное
соединение и не имеет оправдания в семье.
Моралисты семьи не знают, что делать с фактом
соединения мужчины и женщины вне сексуального
акта, не знают, как оценить это
соединение.
Подлинная любовь иного мира, любовь, творящая вечность, исключает возможность сексуального
акта, преодолевает его во имя иного
соединения.
Не в роде, не в сексуальном
акте совершается
соединение любви, творящее иную, новую жизнь, вечную жизнь лица.
Энергия пола, энергия жажды
соединения может быть направлена и на дружбу, как и на любой творческий
акт.
В дружбе нет
соединения двух в плоть единую (не только в смысле сексуального
акта, но и в ином, более высоком смысле), есть лишь касание.
Тот факт, что половой
акт соединения мужчины и женщины, предполагающий утерю девства, особенно катастрофическую у женщины, призван продолжать человеческий род, указывает на глубокий надлом в поле, на падение человека в половой жизни.
Неточные совпадения
Это сознание, всегда покорное разуму малому и несогласное совершить мистический
акт самоотречения, которым стяжается разум большой, утверждает одну сторону истины и упускает другую ее сторону, оставляет раздельным то, в
соединении чего вся тайна Христова, не постигает претворения одной природы в другую.
Все это в
соединении с постом, который строжайшим образом наблюдался за столом у Крестовниковых, распалило почти до фанатизма воображение моего героя, так что к исповеди он стал готовиться, как к страшнейшему и грознейшему
акту своей жизни.
Историческое рождение человека, существа свободного и богоподобного, не только предполагает рождение в собственном смысле, т. е.
акт божественного всемогущества, вызывающий к бытию новые жизни и осуществляющийся через брачное
соединение супругов или вообще лиц разного пола, но и некое самосотворение человека.
Быть может, более соответствует его высокому религиозному духу такая мысль: воскресение мертвых есть
акт богочеловеческий, требующий
соединения божественной благодати и человеческого действия, и, признавая вполне божественную сторону воскрешения, человек должен проявить в нем участие своим встречным усилием, собственным стремлением к воскрешению.
Но единственный в своем роде пример такого
соединения ноуменального и исторического, мифа и истории, несомненно представляют евангельские события, центром которых является воплотившийся Бог — Слово, Он же есть вместе с тем родившийся при Тиверии и пострадавший при Понтии Пилате человек Иисус: история становится здесь непосредственной и величайшей мистерией, зримой очами веры, история и миф совпадают, сливаются через
акт боговоплощения.