И он быстрым, невольным жестом руки указал мне на туманную перспективу улицы, освещенную слабо мерцающими в сырой мгле фонарями, на грязные дома, на сверкающие от сырости плиты тротуаров, на угрюмых, сердитых и промокших прохожих, на всю эту картину, которую обхватывал черный, как будто залитый тушью, купол
петербургского неба.
Я выразил свое одобрение, хотя, по правде сказать, не видел никакой прелести в грязно-зеленом клочке
петербургского неба, и перебил Дедова, начавшего восхищаться еще каким-то «тонком» около другого облачка.
Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым
петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни…
Неточные совпадения
Но и морская поэзия надоест, и тропическое
небо, яркие звезды: помянешь и майские
петербургские ночи, когда, к полуночи,
небо захочет будто бы стемнеть, да вдруг опять засветлеет, точно ребенок нахмурится: того и гляди заплачет, а он вдруг засмеялся и пошел опять играть!..
Это есть различие между князем Андреем в
петербургском салоне Анны Павловны и князем Андреем перед звездным
небом, когда он лежит на поле раненый.
Двумя грязными двориками, имевшими вид какого-то дна не вовсе просохнувшего озера, надобно было дойти до маленькой двери, едва заметной в колоссальной стене; оттуда вела сырая, темная, каменная, с изломанными ступенями, бесконечная лестница, на которую отворялись, при каждой площадке, две-три двери; в самом верху, на финском
небе, как выражаются
петербургские остряки, нанимала комнатку немка-старуха; у нее паралич отнял обе ноги, и она полутрупом лежала четвертый год у печки, вязала чулки по будням и читала Лютеров перевод Библии по праздникам.
Живем мы опять спокойно, зима идет своим порядком, по серому
небу летают белые, снеговые мухи; по вонючей и холодной
петербургской грязи ползают извозчичьи клячи, одним словом все течет, как ему господь повелел.
Хотя снег, дождь и все то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под
петербургским ноябрьским
небом, разом вдруг атаковали и без того убитого несчастиями господина Голядкина, не давая ему ни малейшей пощады и отдыха, пронимая его до костей, залепляя глаза, продувая со всех сторон, сбивая с пути и с последнего толка, хоть все это разом опрокинулось на господина Голядкина, как бы нарочно сообщась и согласясь со всеми врагами его отработать ему денек, вечерок и ночку на славу, — несмотря на все это, господин Голядкин остался почти нечувствителен к этому последнему доказательству гонения судьбы: так сильно потрясло и поразило его все происшедшее с ним несколько минут назад у господина статского советника Берендеева!