Неточные совпадения
Я ничего не мог узнать, погружаясь в
объект, я узнаю все, лишь погружаясь в субъект.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти
объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Вторичное сознание связано с распадом на субъект и
объект, оно объективирует познаваемое.
Первосознание погружено в субъект как первореальность, или, вернее, в нем дано тождество субъекта и
объекта.
Я это выразил недавно в парадоксе: субъективное объективно, объективное же субъективно, ибо субъект есть создание Бога,
объект же есть создание субъекта.
Субъект есть нумен,
объект же есть феномен.
Опыт парадоксальной этики», наиболее систематическая из моих книг; «Я и мир
объектов.
Существование не может быть
объектом познания, оно субъект познания или, еще глубже, находится вне распадения на субъект и
объект.
Меня никогда не интересовал
объект, познание
объекта, меня интересует судьба субъекта, в котором трепещет вселенная, смысл существования субъекта, который есть микрокосм.
Христианская философия есть философия субъекта, а не
объекта, «я», а не мира; философия, выражающаяся в познании искупленности субъекта-человека из-под власти объекта-необходимости.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат субъекта над
объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание познания как акта целостного духа, экзальтация творчества в человеческой жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.
В конце концов это привело меня к экзистенциальной философии, и я выразил это потом в книге «Я и мир
объектов».
В творческом опыте раскрывается, что «я», субъект, первичнее и выше, чем «не-я»,
объект.
Я не создаю
объектов, но я выхожу из себя в другое.
Я люблю лишь происходящий во мне творческий подъем, преодолевающий самое различение субъекта и
объекта.
Но пережитый творческий подъем, экстаз, преодолевающий различение субъекта и
объекта, переходит в вечность.
Философ экзистенциального типа не объективирует в процессе познания, не противополагает
объект субъекту.
Невозможно экзистенциальное познание
объекта.
Объект означает исчезновение экзистенциальности.
Опыт парадоксальной этики», «Я и мир
объектов.
Объект есть порождение субъекта.
Перво-жизнь есть творческий акт, свобода, носительницей перво-жизни является личность, субъект, дух, а не «природа», не
объект.
«
Объект» для меня совсем не означает то, что я познаю, предмет познания, а известного рода соотношение в экзистенциальной сфере.
Бытие вторично, есть уже детерминация, необходимость, есть уже
объект.
Все это связано для меня с основной философской проблемой времени, о которой я более всего писал в книге «Я и мир
объектов».
Субъект и
объект соотносительны.
Неточные совпадения
— Люблю противоречить. С детства приучился. Иногда, за неимением лучшего
объекта, сам себе противоречу.
Делать всё для масс народа, а не ждать ничего от них; массы составляют
объект нашей деятельности, но не могут быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны, как теперь, — начал он, как будто читал лекцию.
Абсолютное может быть в душе политика и душе народа, в субъекте социального творчества, но не в самой политике, не в социальном
объекте.
Ложной является также натуралистическая, дионистического типа мистика, которая преодолевает противоположение субъекта и
объекта не вверх, а вниз.
Научное познание обычно определяют, как познание того или иного
объекта.