Неточные совпадения
Полемизируя с правым
христианским лагерем, Вл. Соловьев любил говорить, что гуманистический процесс
истории не только есть
христианский процесс, хотя бы то и не было сознано, но что неверующие гуманисты лучше осуществляют христианство, чем верующие христиане, которые ничего не сделали для улучшения человеческого общества.
Статья Вл. Соловьева «Смысл любви» — самое замечательное из всего им написанного, это даже единственное оригинальное слово, сказанное о любви-эросе в
истории христианской мысли.
Высокая оценка Толстого в
истории русской идеи совсем не означает принятия его религиозной философии, которую я считаю слабой и неприемлемой с точки зрения
христианского сознания.
Память смертная, о которой есть
христианская молитва, у него всегда была, он жил и мыслил перед лицом смерти, не его собственной, а других людей, всех умерших людей за всю
историю.
Это есть оригинальное толкование христианства в целом, но в особенности есть
христианская философия
истории.
Все, мной написанное, относится к философии
истории и этике, я более всего — историософ и моралист, может быть, теософ в смысле
христианской теософии Фр.
И всякий раз, когда в
христианской истории пытались превратить правду распятую, обращенную к свободе духа, в правду авторитарную, насилующую дух, совершалась измена основной тайны христианства.
Неточные совпадения
Он и был твердо уверен в своей правоте, как не может не быть уверен в правоте здравого смысла всякий образованный человек нашего времени, который знает немного
историю, знает происхождение религии вообще и о происхождении и распадении церковно-христианской религии.
Но тоталитаризм в
христианский период
истории есть всегда возвращение к языческому монизму.
Бенжамин Констан видел в этом отличие понимания свободы в
христианский период
истории от понимания ее в античном греко-римском мире.
На почве греческой философии философия
истории не была возможна, она возможна лишь на иудео-христианской почве, хотя бы это и не сознавалось.
Христианский народ может сознать себя народом богоносным,
христианским, народом-Мессией среди народов, может ощутить свое особое религиозное призвание для разрешения судеб мировой
истории, нимало не отрицая этим другие
христианские народы.