Неточные совпадения
В моём философском существовании у меня не
было желания лишь познать
мир, но желание познания всегда сопровождалось желанием изменить
мир.
Окончание динамики духа и его все вновь возникающих противоречий может
быть лишь концом
мира.
До конца
мира противоречие не может
быть снято.
Это
есть также столкновения влюблённости в высший
мир, в высоту и жалости к низинному
миру, к
миру страдающему.
Обращаясь к самопознанию, которое
есть одно из главных источников философского познания, я открываю в себе изначальное, исходное: противление мировой данности, неприятие всякой объектности, как рабства человека, противоположение свободы духа необходимости
мира, насилию и конформизму.
Есть духовное содержание
мира идей, о котором нужно сказать, чтобы понять путь философа.
Ещё может
быть важнее понять, откуда я получил первоначальные толчки в моём отношении к окружающей социальной действительности, в моих моральных оценках окружающего
мира.
Я понял до глубины, что всякая объективация духа в
мире есть царство мещанства.
Для объяснения моего умственного пути должен ещё сказать, что
мир представляется мне вечно новым, я воспринимаю его как бы в первичной интуиции, хотя бы это
была давно узнанная мною истина.
Человек
есть загадка в
мире, и величайшая, может
быть, загадка.
Если бы человек не
был личностью, хотя бы невыявленной или задавленной, хотя бы пораженной болезнью, хотя бы существующей лишь в потенции или возможности, то он
был бы подобен другим вещам
мира и в нем не
было бы ничего необычайного.
Но личность в человеке свидетельствует о том, что
мир не самодостаточен, что он может
быть преодолен и превзойден.
Личность ни на что другое в
мире не походит, ни с чем не может
быть сопоставляема и сравниваема.
Когда личность вступает в
мир, единственная и неповторимая личность, то мировой процесс прерывается и принужден изменить свой ход, хотя бы внешне это не
было заметно.
Личность не вмещается в непрерывный, сплошной процесс мировой жизни, она не может
быть моментом или элементом эволюции
мира.
Человек, которого только и знает биология и социология, человек, как существо природное и социальное,
есть порождение
мира и происходящих в
мире процессов.
Но личность, человек, как личность, не
есть дитя
мира, он иного происхождения.
Личность
есть прорыв, разрыв в этом
мире, внесение новизны.
Личность не
есть часть и не может
быть частью в отношении к какому-либо целому, хотя бы к огромному целому, всему
миру.
Личность
есть активность, сопротивление, победа над тяжестью
мира, торжество свободы над рабством
мира.
Личность
есть усилие и борьба, овладение собой и
миром, победа над рабством, освобождение.
Личность
есть субъект, а не объект среди объектов, и она вкоренена во внутреннем плане существования, т. е. в
мире духовном, в
мире свободы.
Объективация
есть безличность, выброшенность человека в детерминированный
мир.
Бог и
есть гарантия свободы личности от порабощения власти природы и общества, царства кесаря,
мира объектности.
Никакие общности в объектном
мире не могут
быть признаны личностью.
Боль в человеческом
мире есть порождение личности, её борьбы за свой образ.
Человек, человеческая личность
есть верховная ценность, а не общности, не коллективные реальности, принадлежащие
миру объектному, как общество, нация, государство, цивилизация, церковь.
Форма тела совсем не
есть материя, совсем не
есть явление физического
мира, форма тела не только душевна, но и духовна.
Лицо человеческое
есть самое изумительное в мировой жизни, через него просвечивает иной
мир.
Но в «Единственном»
есть доля истины, ибо личность
есть универсум, микрокосм и в известном смысле весь
мир есть её собственность, ей принадлежит, личность не
есть частичное, частное, подчиненное целому и общему.
Для него в
мире есть только одно противоречие и загадка, связанные с человеческой личностью.
Несмелое так выражает противоречие существования человека: человек
есть вещь физического
мира, несущая в себе образ Бога.
Но личность в человеке не
есть вещь физического
мира.
Человек
есть также личность, и с личностью связана идея человека, его призвание в
мире.
Личность в человеке
есть его независимость по отношению к материальному
миру, который
есть материал для работы духа.
Личность не порождается родовым космическим процессом, не рождается от отца и матери, она происходит от Бога, является из другого
мира; она свидетельствует о том, что человек
есть точка пересечения двух
миров, что в нем происходит борьба духа и природы, свободы и необходимости, независимости и зависимости.
Она
есть изначальная ценность и единство, она характеризуется отношением к другому и другим, к
миру, к обществу, к людям, как отношением творчества, свободы и любви, а не детерминации.
Личность в человеке не детерминирована наследственностью, биологической и социальной, она
есть свобода в человеке, возможность победы над детерминацией
мира.
Внутреннее единство и целостность присущи личности, индивидуум же может
быть растерзан силами
мира.
Личность не может
быть вполне гражданином
мира и государства, она гражданин Царства Божьего.
Это связано с тем, что человек
есть существо, принадлежащее не к одному, а к двум
мирам.
Человек, т. е. индивидуальное и по другой терминологии сингулярное, экзистенциальное человечества, человечество
есть лишь ценность всечеловеческого единства в человеческом
мире, качество человеческого братства, которое не
есть реальность, стоящая над человеком.
Отношение между человеком и Богом не
есть ни отношение каузальное, ни отношение частного и общего, ни отношение средства и цели, ни отношение раба и господина, оно не походит ни на что, взятое из объективного
мира, природного и социального, это отношение ничему не аналогично в этом
мире.
Вне личности нет в
мире абсолютного единства и тоталитарности, которым личность
была бы подчинена, вне личности все частично, частичен и самый
мир.
Никакой целостности, тоталитарности, универсальности вне личности нет,
есть лишь в личности, вне её
есть лишь частичный, объективированный
мир.
Эгоцентрический индивидуум воображает, что он свободен в своем отношении к
миру, который для него
есть «не-я».
Эгоцентризм
есть вид детерминации
миром, эгоцентрическая воля
есть внушение извне, ибо
мир находится в эгоцентрическом состоянии.
Человеческая личность
есть универсум лишь под условием не эгоцентрического отношения к
миру.
Универсальность личности, вбирающей в себя весь давящий объектный
мир,
есть не эгоцентрическое самоутверждение, а размыкание в любви.
Ошибка гуманизма
была совсем не в том, что он слишком утверждал человека, что он толкал на путь человекобожества, как часто утверждалось в русской религиозной мысли, а в том, что он недостаточно, не до конца утверждал человека, что он не мог гарантировать независимость человека от
мира и заключал в себе опасность порабощения человека обществу и природе.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (
Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в
мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот
был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по
миру, // Не отойдя сосет!
Средь
мира дольного // Для сердца вольного //
Есть два пути.
— Коли всем
миром велено: // «Бей!» — стало,
есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Оно и правда: можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да
быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед барином // Досыта! «Коли
мир // (Сказал я,
миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что от должности // Увольте вы меня!»