Этика законническая имеет свои древние, глубокие корни в
человеческом обществе, она восходит к первобытным кланам с их тотемистическими культами, к первобытному табу.
Человеческое общество обречено жить не только под законом нравственным, но и под законом государственным, не только под законом, предложенным человеческой воле как долг, но и под законом, принуждающим себя выполнить.
Социализм же хочет организовать и регулировать
человеческое общество, полагая, что нельзя человеческой природе предоставить в свободной игре интересов определять социальную жизнь, ибо человеческая природа злая.
Неточные совпадения
Человеческая личность не может не определить своего отношения к
обществу, но она не может нравственно определяться
обществом.
Совесть не
обществом вложена в
человеческую личность, хотя
общество и действует на совесть.
Тогда только
человеческая личность метафизически, онтологически независима не только от рода, но и от
общества.
Душа
человеческая терзается и болеет от атавистических, ложных нравственных идей, от деспотии
общества, унаследованной от древних времен.
Грехопадение подчинило
человеческую совесть
обществу.
Трудно, почти невозможно применить евангельскую абсолютность к
человеческой жизни, к жизни
общества, к истории, где все во времени и относительно.
Смертную казнь защищают тем, что она отрешена от влечений человека, от
человеческих аффектов, что она холодна и выражает лишь социальный инстинкт самосохранения
общества.
Ничем не ограниченное и абсолютное право частной собственности породило зло и несправедливость
общества феодального и
общества капиталистического, от него пошли нестерпимые социальные неравенства, пролетаризация масс, лишение трудящихся орудий производства и революционные настроения, которые доводят угнетенных до такой степени зависти, злобы и мести, что теряется
человеческий образ.
«Эта мысль, конечно, будет признана и наивной и еретической. Она — против всех либеральных и социалистических канонов. Но вполне допустимо, что эта мысль будет руководящей разумом интеллигенции. Иерархическая структура
человеческого общества обоснована биологией. Даже черви — неодинаковы…»
Прочтя нагорную проповедь, всегда трогавшую его, он нынче в первый раз увидал в этой проповеди не отвлеченные, прекрасные мысли и большею частью предъявляющие преувеличенные и неисполнимые требования, а простые, ясные и практически исполнимые заповеди, которые, в случае исполнения их (что было вполне возможно), устанавливали совершенно новое устройство
человеческого общества, при котором не только само собой уничтожалось всё то насилие, которое так возмущало Нехлюдова, но достигалось высшее доступное человечеству благо — Царство Божие на земле.
Неточные совпадения
Но ее Колумб, вместо живых и страстных идеалов правды, добра, любви,
человеческого развития и совершенствования, показывает ей только ряд могил, готовых поглотить все, чем жило
общество до сих пор.
Незаметно, чтоб общественные и частные добродетели свободно истекали из светлого
человеческого начала, безусловную прелесть которого
общество должно чувствовать непрестанно и непрестанно чувствовать тоже и потребность наслаждаться им.
«Отошлите это в ученое
общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я не сражался со львами и тиграми, не пробовал
человеческого мяса. Все подходит под какой-то прозаический уровень.
То, что в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему в следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для
общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и годами в полной праздности, материальной обеспеченности и в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий естественной и нравственной жизни
человеческой.
Универсализм Гегеля, Маркса, Дюргейма, Шпанна и др., признающий примат
общества над
человеческой личностью, есть ложный универсализм и основан на логике реализма понятий, для которой общее реальнее индивидуального.