Идеализм, как он выразился в германской метафизике, не
знает личности, признает ее лишь функцией мирового духа и идеи и потому совсем не восприимчив в трагедии смерти.
Неточные совпадения
Этика закона, как этика греха, узнается потому, что она
знает отвлеченное добро, отвлеченную норму добра, но не
знает человека, человеческой
личности, неповторимой индивидуальности и ее интимной внутренней жизни.
Тип моралиста есть тип законника, не желающего
знать индивидуального человека,
личности, живого существа.
И мы стоим перед следующим парадоксом: закон не
знает живой, конкретной, индивидуально неповторимой
личности, не проникает в ее интимную жизнь, но закон охраняет эту
личность от посягательств и насилия со стороны других
личностей, охраняет независимо от того, каково направление и духовное состояние других
личностей.
В то время как любовь обращена на
личность человека, на образ Божий в нем и стремится утвердить ее для вечности, похоть
знает лишь себя, она эгоцентрична и не видит никакой реальности в мире.
Эрос платонический не персоналистичен, не
знает тайны
личности и личной любви, он идеалистичен.
Конкретной, неповторимой индивидуальности и
личности государство не
знает и не хочет
знать, для него закрыт внутренний мир
личности и ее судьба.
Поскольку теософия не знает Христа, она не
знает личности, она во власти дурной множественности природного порядка, для нее личность растворена в натуральной эволюции перевоплощений.
И это отсутствие любви связано с тем, что этот тип мистики не
знает личности, она не спасает личности, а спасается от личности.
Неточные совпадения
— Зря ты, Клим Иванович, ежа предо мной изображаешь, — иголочки твои не страшные, не колют. И напрасно ты возжигаешь огонь разума в сердце твоем, — сердце у тебя не горит, а — сохнет. Затрепал ты себя — анализами, что ли, не
знаю уж чем! Но вот что я
знаю: критически мыслящая
личность Дмитрия Писарева, давно уже лишняя в жизни, вышла из моды, — критика выродилась в навязчивую привычку ума и — только.
— Люди начинают разбираться в событиях, — организовался «Союз 17 октября», — сообщал он, но не очень решительно, точно сомневался: те ли слова говорит и таким ли тоном следует говорить их? — Тут,
знаете, выдвигается Стратонов, оч-чень сильная
личность, очень!
На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин
знал этих писателей, их идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в сущности, все они рассматривают
личность только как материал истории, для всех человек является Исааком, обреченным на заклание.
— Нет, отнеситесь серьезно, — просил тот, раскачиваясь на ногах. — Люди, которые
знают вас, например Ряхин, Тагильский, Прейс, особенно — Стратонов, — очень сильная
личность! — и — поверьте — с большим будущим, политик…
— Сказали мне — раненый
знает вашу
личность.