Неточные совпадения
Вот я и спрашиваю, в чем благодатное, просветляющее действие трансцендентального сознания гносеологического субъекта или мирового
духа на человека,
на живую, конкретную личность, как раскрывается сила и прочность познания в человеке, и притом в данном человеке, а не в сфере внечеловеческой.
Когда Клагес видит в возникновении сознания, интеллекта,
духа декаданс жизни, болезнь, он, в сущности, выражает
на языке науки и философии древнее сказание о грехопадении и утере рая, но натурализирует идею рая и думает, что он возможен в мире падшем.
И приятие внешнего положения, выпавшего
на твою долю, должно быть истолковано как господство над внешним миром, как победа
духа.
Творящий человек,
дух которого направлен
на предметные ценности, перестает быть дрожащей тварью.
По творческому горению
духа нельзя сравнивать христианства развитого и развернувшегося с первохристианством, нельзя сравнивать тех, которые основали жизнь
на пророчествах, с самими пророками.
Принципиальная ложь и лицемерие обыденной социальной морали, распространенные и
на самую интимную жизнь людей, забывают и о душе людей, и о Божьем
духе.
Только
дух синтезирует духовную жизнь, без
духа душа распадается
на элементы мыслей, ощущений, волений, эмоций и пр.
Государственная и социальная жизнь христиан основывалась не
на любви, братстве и свободе
духа, а
на равнодушии, вражде,
на отрицании достоинства человеческой личности,
на несправедливости, насилии и принуждении.
Но личность как свободный
дух переживает труд как свою личную судьбу, как свободу, принявшую
на себя бремя греховного мира.
И
дух человеческий должен найти в себе силу вынести этот переворот и не допустить себя до рабства у этой новой действительности, должен направить приобретенное техническое могущество
на созидание, а не
на разрушение.
На более высокой ступени она теряет это нейтральное значение и может превратиться в магию, магию черную, если
дух не подчинит ее высшей цели.
Формы семьи изменчивы, как изменчива социальная обыденность,
на которой не почиет
дух вечности.
Но этика, основанная
на сознании достоинства личности и
духа, должна признать безнравственным соединение мужчины и женщины, поставившее себе исключительной целью продолжение рода, деторождение.
Неверность же идеалистического учения о бессмертии в том, что это духовное, идеальное, ценностное начало не образует личности
на вечность, не преображает всех сил человека для вечности, а отделяется от человека, отвлекается в идеальное небо, образует безличный и бесчеловечный
дух и предает человека, человеческую личность тлению и смерти.
Если бы люди были нравственно более чуткими, то все направление своей нравственной воли и своего
духа они направили бы
на избавление от адских мук каждого существа, встреченного ими в жизни.
Если не стоять
на точке зрения манихейского дуализма, то дьявол есть высший
дух, божье творение и падение его объяснимо лишь меонической свободой.
Все силы своего
духа направляй
на освобождение всех из ада,
на выведение всех из ада.
В рае необходимо мыслить не меньше, а больше жизни, чем в нашем греховном мире, не меньше, а больше движения, но движения, не основанного
на разорванном времени, движения «
духа», а не «природы».
— Да, «ключи», — вдруг ухватилась за слово бабушка и даже изменилась в лице, — эта аллегория — что она значит? Ты проговорился про какой-то ключ от сердца: что это такое, Борис Павлыч, — ты не мути моего покоя, скажи, как
на духу, если знаешь что-нибудь?
Марья Степановна именно того и ждала, чтобы Привалов открылся ей, как
на духу. Тогда она все извинила бы ему и все простила, но теперь другое дело: он, очевидно, что-то скрывает от нее, значит, у него совесть не чиста.
Неточные совпадения
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я в сердцах с одного разу не вышиб из тебя
духу. Тут уж руки не подставишь. Мой грех. Виноват Богу и государю. Смотри, не клепли ж и
на себя, чтоб напрасных побой не принять.
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря
на то что внутренние враги были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам было как-то не по себе, так как о новом градоначальнике все еще не было ни слуху ни
духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Их вывели
на свежий воздух и дали горячих щей; сначала, увидев пар, они фыркали и выказывали суеверный страх, но потом обручнели и с такою зверскою жадностию набросились
на пищу, что тут же объелись и испустили
дух.
— Вольный
дух завели! разжирели! — кричал он без памяти, —
на французов поглядываете!
На первый раз разговор не имел других последствий, но мысль о поросячьих
духах глубоко запала в душу предводителя.