Неточные совпадения
Личность есть Божья
идея и Божий замысел, возникшие в вечности.
Но менее всего
личность есть отвлеченная
идея и норма, подавляющая и порабощающая живое, индивидуальное, конкретное существо.
В
личности идея или идеальная ценность есть конкретная полнота жизни.
Личность создана Божьей
идеей и свободой человека.
Очень тонко критикует Шелер
идею автономии у Канта, Фихте, Гегеля и справедливо видит у них не автономию
личности, а автономию безличного духа.
И нужно сказать, что в
идее родовой ответственности есть зерно истины, оно заключается в том, что все за всех ответственны, что все со всеми связаны, что
личность не есть существо изолированное.
Если бы
личность могла быть сотворена человеком, то она не была бы Божьей
идеей, Божьим замыслом, т. е. не была бы
личностью.
Корни человеческого существа уходят в добытийственную бездну, в бездонную, меоническую свободу, и в борьбе за
личность, за Божью
идею человек должен был вырабатывать сознание с его границами, освещать тьму, проводить через цензуру сознания подсознательные влечения и инстинкты.
Последствием этого является тиранство закона, которое есть тиранство общества над
личностью, общеобязательной
идеи над индивидуальным, личным, неповторимым, единичным.
Нравственный акт и оценка
личности окутаны социальными наслоениями групп, семейств, классов, партий, направлений, верований, предвзятых
идей, и до свободного и чистого нравственного суждения тут невозможно добраться.
В основе христианства лежит не отвлеченная и всегда бессильная
идея добра, которая неизбежно является нормой и законом по отношению к человеку, а живое существо,
личность, личное отношение человека к Богу и ближнему.
Выше же любви к ближнему, к человеку стоит лишь любовь к Богу, который тоже есть конкретное существо,
личность, а не отвлеченная
идея добра.
И никакая отвлеченная
идея добра не может быть поставлена выше этой
личности.
Человеческая
личность, как Божья
идея, как Божий образ, есть центр этического сознания, верховная ценность.
И человеческая
личность есть верховная ценность не потому, что она является носителем общеобязательного нравственного закона, как у Канта, а именно потому, что она есть Божья
идея и Божий образ, носитель божественного начала жизни.
Совершенная социализация человека, связанная с
идеей совершенного социального строя, и совершенная регуляция всей человеческой культуры могут привести к новому и окончательному порабощению человеческой
личности.
Платон предлагает жертвовать любовью к живому существу, к
личности во имя любви к
идеям, к добру, к истине, к красоте.
На почве отвлеченного идеализма неразрешим конфликт любви к живому существу и любви к
идее, любви к
личности и любви к идеальным ценностям истины, правды, красоты.
Поэтому невозможно жертвовать любовью к живым существам, к
личностям во имя любви к человеку, к человечеству как отвлеченной
идее.
Смысл же любви, ее
идея и принцип есть победа над падшей жизнью пола, в которой
личность и дух превращены в орудие безличного рода и достигается дурная бесконечность вместо вечности.
Но
идея эта не призвана для подавления
личности, живого существа и для превращения его в средство.
Тут мы сталкиваемся с последним парадоксом этики — парадоксом соотношения личного и общего, индивидуального и универсального, жизни
личности и
идеи.
Личность, живое индивидуальное существо не может быть средством и орудием осуществления сверхличного общего, универсального,
идеи.
Личности как высшей ценности в нравственной жизни не существует без сверхличного, без универсального, без ценности
идеи, которую она в себе несет и осуществляет.
Парадокс отношений между личным и сверхличным (или общим по несовершенной терминологии) разрешается в религии богочеловечества, в
идее богочеловеческой любви, единственной
идее, которая
личность не уничтожает.
Идеализм, как он выразился в германской метафизике, не знает
личности, признает ее лишь функцией мирового духа и
идеи и потому совсем не восприимчив в трагедии смерти.
Трагична смерть
личности в человеке, потому что
личность есть вечная Божья
идея, вечный Божий замысел о человеке.
Идеализм учит бессмертию безличного или сверхличного духа, бессмертию
идеи и ценности, но не бессмертию
личности.
Человеческая
личность и ее вечная судьба приносятся в жертву
идее, ценности, мировому духу, мировому разуму и т. п.
В вечности, в духовном мире происходит борьба за
личность, за осуществление Божьей
идеи.
Идея ада онтологически связана со свободой и
личностью, а не со справедливостью и воздаянием.
В
идее ада выражается острое и напряженное чувство
личности, ее неистребимости.
Пантеистическое растворение и исчезновение
личности в Боге, конечно, отменяет
идею ада, но оно означает отрицание
личности.
Кошмарна
идея вечных адских мук, кошмарна
идея бесконечных перевоплощений, кошмарна
идея исчезновения
личности в божественном бытии, кошмарна даже
идея неизбежного всеобщего спасения.
Неточные совпадения
— Социализм, по его
идее, древняя, варварская форма угнетения
личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин знал этих писателей, их
идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в сущности, все они рассматривают
личность только как материал истории, для всех человек является Исааком, обреченным на заклание.
Демократия не может быть в принципе, в
идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена правами бесконечной духовной природы человеческой
личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.
Но этот духовный закал
личности и народа совсем не то, что внешнее применение отвлеченных
идей к жизни.
Вся жизнь наша должна быть ориентирована на конкретных
идеях нации и
личности, а не на абстрактных
идеях класса и человечества.