Но знаем также, что средние века были эпохой религиозной до преимуществу, были охвачены тоской по небу, которая делала народы одержимыми священным безумием, что вся культура средневековья направлена на трансцендентное и потустороннее, что в эти века было великое напряжение мысли в схоластике и мистике для решения последних вопросов бытия, равного которому не знает история нового времени, что средние века не растрачивали своей энергии во вне, а концентрировали ее внутри и выковывали личность в
образе монаха и рыцаря, что в это варварское время созрел культ прекрасной дамы и трубадуры пели свои песни.
То были московские произведения, изображавшие апокалипсические деяния антихриста, видение святым Макарием беса в тыквах, распятие плоти во
образе монаха с замком на устах, хождение Феодоры по мытарствам и другие сказанья византийского склада.
Неточные совпадения
Сверх дня рождения, именин и других праздников, самый торжественный сбор родственников и близких в доме княжны был накануне Нового года. Княжна в этот день поднимала Иверскую божию матерь. С пением носили
монахи и священники
образ по всем комнатам. Княжна первая, крестясь, проходила под него, за ней все гости, слуги, служанки, старики, дети. После этого все поздравляли ее с наступающим Новым годом и дарили ей всякие безделицы, как дарят детям. Она ими играла несколько дней, потом сама раздаривала.
А ведь он по-настоящему набожен и, я уверен, пойдет когда-нибудь в
монахи и будет великим постником и молитвенником, и, черт его знает, каким уродливым
образом переплетется в его душе настоящий религиозный экстаз с богохульством, с кощунством, с какой-нибудь отвратительной страстью, с садизмом или еще с чем-нибудь вроде этого?
— Она померла еще весной. Он об этом узнал, был у нее даже на похоронах, потом готовился уже постричься в большой
образ, но пошел с другим
монахом купаться и утонул — нечаянно ли или с умыслом, неизвестно; но последнее, кажется, вероятнее, потому что не давал даже себя спасать товарищу.
Я спрятал тетрадь в стол, посмотрел в зеркало, причесал волосы кверху, что, по моему убеждению, давало мне задумчивый вид, и сошел в диванную, где уже стоял накрытый стол с
образом и горевшими восковыми свечами. Папа в одно время со мною вошел из другой двери. Духовник, седой
монах с строгим старческим лицом, благословил папа. Пала поцеловал его небольшую широкую сухую руку; я сделал то же.
От миража получился другой мираж, потом от другого третий, так что
образ черного
монаха стал без конца передаваться из одного слоя атмосферы в другой.