Неточные совпадения
Она не лучше русской
революции, она была не менее
кровавой и жестокой, столь же безбожной, столь же разрушительной в отношении ко всем историческим святыням.
Кончить
революцию и избавить ее от
кровавого кошмара не может ни русское земледельческое дворянство, желающее вернуть себе земли, ни старая русская буржуазия, желающая вернуть себе фабрики и капиталы, ни русская интеллигенция старого типа, желающая вернуть себе былой идейный престиж и осуществить свои старые политические программы.
Кончить русскую
революцию может лишь русское крестьянство, лишь народившаяся в самой
революции новая буржуазия, лишь красная армия, опомнившаяся от своего
кровавого бреда, лишь новая интеллигенция, духовно углубившаяся в трагическом опыте
революции и стяжавшая себе новые положительные идеи.
Это будет продолжением
кровавого кошмара
революции, а не выходом из него.
Поистине величайшая задача, которая стоит перед Россией, как и перед всем миром, это — задача выхода из
кровавого круга
революций и реакций, перехода в другое измерение.
Революция случилась, она и была мрачной и
кровавой реакцией против дореволюционного зла, зла старой жизни, злой реакцией на злую реакцию.
Пример Франции, доведенной этим учением ее энциклопедистов до
кровавой революции, был грозным кошмаром и для русского общества, и хотя государь Александр Павлович, мягкий по натуре, не мог, конечно, продолжать внутренней железной политики своего отца, но все-таки и в его царствовании были приняты некоторые меры, едва ли, впрочем, лично в нем нашедшие свою инициативу, для отвлечения молодых умов, по крайней мере, среди военных, от опасных учений и идей, названных даже великою Екатериной в конце ее царствования «энциклопедическою заразою».
Неточные совпадения
Ему припомнились все жестокие исторические женские личности, жрицы
кровавых культов, женщины
революции, купавшиеся в крови, и все жестокое, что совершено женскими руками, с Юдифи до леди Макбет включительно. Он пошел и опять обернулся. Она смотрит неподвижно. Он остановился.
Добрые цели свободы, равенства и братства французской
революции тоже осуществлялись
кровавым насилием, террором, свирепствовавшим в продолжение всей
революции.
Для осуществления целей христианства считали возможным применять
кровавое насилие, и христианство так же не осуществилось, как не осуществлялись и цели
революций.
Одни женщины не участвовали в этом позорном отречении от близких… и у креста стояли одни женщины, и у
кровавой гильотины является — то Люсиль Демулен, эта Офелия
революции, бродящая возле топора, ожидая свой черед, то Ж. Санд, подающая на эшафоте руку участия и дружбы фанатическому юноше Алибо.
И, как введение в историю Великой
революции, как
кровавый отблеск зарницы, сверкнувшей из глубины грозных веков, встречают входящих в Музей на площадке вестибюля фигуры Степана Разина и его ватаги, работы скульптора Коненкова. А как раз над ними — полотно художника Горелова: